Другая. Книга 2 (СИ)

Приглушенные рассветные лучи едва пробивались сквозь неплотные шторы, образовывая полукруг подле кровати, точно подсвечивая ведьму. В окровавленных простынях едва можно было разглядеть что — то целое, нетронутое, так как отчетливо было видно, что произошло. Ведьма едва дышала, ее лоб покрыт крупной испариной, глаза прикрыты. Она отдала жизнь такому же монстру, практически потеряв свою собственную.

О, у него был камень перемещения, и Финэй намеревался сейчас им воспользоваться.

— Как ты?..

Слабый голос заставил его сосредоточиться на лице ведьмы, игнорируя тот факт, что одежда была полностью разорвана. Серые пронзительные глаза смотрели на него злобно, будто бы видя в нем причину всех своих проблем.

«О, скажи, что она прекрасна в своей боли!»

Финэй мотнул головой. Нет, ему не показалось, кто — то явно говорил с ним. Что — то сильно сжимало его голову и грудную клетку, будто клещами,

«Ты слаб, эльф, отдохни», и это было последнее, что он услышал прежде, чем погрузиться во тьму.

***

Я никогда не думала, что моя ненависть может превратиться в привязанность. Так случилось и с Мераком, и ребенком, которого у меня отняли пару часов назад. Мучительная, невыносимая ночь, я несколько раз теряла сознание прежде, чем услышать детский плач и недовольное бурчание старухи, которая констатировала, что это девочка.

Моя милая, маленькая девочка. За что я тебя ненавидела? За то, что ты рождена от вампира и по природе своей едва не убила меня? Или за то, что я сама ни черта не готова к материнству, потому что не готова жить больше…

Увижу ли я тебя когда — нибудь? Найду ли твоего отца? Да и будем ли мы счастливой семьей? О, рассмеялась бы в голос, но старуха бросила меня умирать, а паршивая, ни на что негодная магия крови едва ли помогала: простыни были горячими и липким, а разорванный живот впитывал грязь и мерзость этого места.

Если я не помру от заражения, очень сильно удивлюсь.

Разум шептал мне, что нужно отлежаться, а потом только лететь сломя голову за проклятой старухой. Но как бы я ни сопротивлялась, силы покидали меня. В какой — то момент, уловив тень старухи с ребенком в дверях, я закрыла мокрые от слез глаза, погружаясь в тяжелый сон.

Не знаю, что меня разбудило, но в комнате я уже была не одна. Не знаю, с какой первой эмоцией мне пришлось столкнуться, когда в незнакомце я различила Финэя.

— Как ты?..

Голос слаб, чтобы закончить чертово предложение. Неудивительно, ведь я всю ночь кричала от боли, а потом молила старуху оставить ребенка. Я найду это суку и уничтожу.

Мне хватило одного взгляда на него, чтобы убедиться — это точно Финэй. Золотистые волосы собраны в хвост, а вот зеленые глаза, ищущие что — то, обрамлены черной каймой. Я не сразу заметила бледность и какую — то животную выправку, но когда эльф странно мотнул головой, будто отгоняя навязчивые мысли, его глаза стали красными. Те самые красные, ненавистные глаза.

Он стал вампиром. И это не самый лучший расклад, ведь расстались мы с этим уродом весьма плачевно.

Но как он здесь оказался? И что вообще хочет от меня?

— О, твои прекрасные эмоции, Элеонора.

Сердце замерло. О нет, боги, мне показалось! Пожалуйста, я отдам все, свою душу, тело, но пускай я ошибаюсь… Но этот голос я узнаю. И это не наглый и размеренный тон эльфа.

Финэй медленно подошел к кровати, его взгляд темнел. Сердце отбивало последние удары. Я знаю, кто это. И я не могу сбежать!

— Спасибо, что освободила меня, ведьма.

Абсолютно черные глаза скользнули по кровати, остановились в районе моего разорванного живота. А я даже подняться не могу, проклятье!

— Знаешь, что забавно? — Финэй, или скорее Эриб, опустился на скомканные в углу кровати простыни, потянулся к моей руке. Поспешно одернула обе руки к себе, пытаясь не дышать.

— Ему ты нужна не меньше, чем мне. Сильное тело, — Эриб странно дернул головой. Наверное, так выглядели те, в кого вселялся демон. Но только вот внутри Финэя не какой — то там демон: внутри него полубог, которого убить невозможно!

— Твои раны… — когтистая рука коснулась ткани чуть ниже живота. — Я бы мог исцелить тебя. Или даже он.

С ужасом понимала, что мне ничто не поможет. Кричать? А смысл? Наверняка у него припрятано что — то в рукаве, раз он спокойно разгуливает по территории оборотней. И где эти дурацкие волки, когда они так нужны? Побыла сосудом для Морриуса и все? Теперь он забрал мою дочь? Логично, я больше не нужна этим зверям, меня защищать не нужно. Да он и сам обещал меня убить.

— Тебе не отрезали язык, так почему ты молчишь?

Финэй менялся на глазах. Или это иллюзия Эриба? Золотистые волосы становились черными, глаза приобрели неприятный красный оттенок с черной радужкой по краям.

— Что… ты хочешь… от меня? — голос дрожал, это не могло не радовать проклятого полубога. Мерзкая ухмылка растянулась на лице Финэя, обнажая острые клыки.

— Ты поможешь мне, — когтистая лапа схватила меня за предплечье, болезненно сжимая. — А я помогу тебе.

Могла бы — рассмеялась, но лишь закашлялась, подавив попытку усмехнуться.