Другая королева

Но в каком-то смысле, всем им назло, шотландская королева сегодня победила. Она всегда говорила, что она – не трагическая фигура, не королева из легенды, но в итоге поняла, что единственное, как она может победить Елизавету – полностью и окончательно победить, – это стать героиней, которой Елизавета быть не могла: трагической героиней, страдающей королевой, павшей во цвете красоты и юности. Елизавета может называть себя королевой-девственницей и красавицей, окруженной почитателями; но Мария, королева Шотландии, будет той, кого запомнят как прекрасную мученицу времен этого монарха, мученицу, за которую добровольно шли на смерть любившие ее. Ее смерть на совести Елизаветы. Ее предательство – величайший позор Елизаветы. Итак, она получила эту корону. Она проиграла в вечном их соперничестве за английский трон, но она выиграет, когда станут писать историю. Историки, а они большей частью мужчины, влюбятся в нее, станут придумывать ей оправдания, снова и снова.

Говорят, мой муж наблюдал за ее казнью в слезах, онемев от горя. Я знаю, он любил ее со страстью, стоившей ему всего. Он был человеком слишком приземленным, чтобы его поразила любовь – но все же так оно и вышло. Я это видела своими глазами. Думаю, ни один мужчина не мог бы ей противиться. Она была королевой приливов, силой луны, она была неодолима. Он влюбился в нее, и она сокрушила его судьбу, его гордость и его сердце.

А она? Кто может что-то о ней знать? Спроси любого, кто любил прекрасную принцессу. Никогда не знаешь, что у нее на уме. Природа принцессы загадочна, противоречива, как море. Но я искренне считаю, что она никогда никого не любила.

А я? Я спаслась от бури, которой стала Мария, королева Шотландии, я похожа на деревенского жителя, который закрывает ставни и запирает дверь, чтобы дождаться, пока минует шквал. Мы с Джорджем расстались, он отправился в свой дом, я в свой. Он охранял королеву и пытался ее уберечь, он пытался скрыть свою любовь к ней, пытался оплачивать ее счета; а я устраивала жизнь для себя и своих детей, благодаря Бога, что я далеко от них обоих и от последней любовной истории Марии, королевы Шотландии.

Прошли годы, но моя любовь к домам и земле осталась неизменной. Я вынуждена была отдать Чатсуорт моему мужу графу, когда мы поссорились и он обратился против меня; но я выстроила новый дом, знаменитый дом в Хардвике, рядом с домом моего детства, и в нем самые большие на севере Англии окна – самые поразительные полотна стекла, когда-либо вставлявшиеся в каменные рамы, – которые глядят во все стороны. Дети даже сочинили про них песенку: «В Хардвик-Холле, в Хардвик-Холле стекол, чем стены, поболе». Я выстроила легенду.

На каждой стороне дома я велела высечь в камне свои инициалы. ЭШ, гласят каменные буквы по краям крыши, врезаясь в небо так, что если смотреть с земли, мои инициалы вырезаны на облаках. ЭШ, возглашает монограмма на всю округу, сколько видно, ведь мой дом стоит на холме, и крыша его кричит: «ЭШ!»

Элизабет Шрусбери, заявляет мой дом Дербиширу, всей Англии, всему миру. Элизабет Шрусбери построила этот дом на свои деньги, своим умом и решимостью: от мощного фундамента, вгрызшегося в скалы Дербишира, до инициалов на крыше. Элизабет Шрусбери выстроила этот дом, чтобы прославить свое имя и титул, свое богатство, свое главенство в пейзаже. Нельзя увидеть мой дом и не признать мою гордость. Не понять, что я богата. Что я – женщина, которая сама себя сделала, и я этим горжусь.

Я обезопасила будущее своих детей, я сделала для них то, что намеревалась. Я основала династии: мои дети носят титулы графов Шрусбери, Девоншира и Леннокса. Мой сын Уильям стал первым графом Девонширом, моя дочь Мэри будет графиней Шрусбери. А моя внучка Арабелла – Стюарт, как мы и хотели с королевой Марией. Тот наполовину шуточный план, что мы придумали за вышивкой, я воплотила в жизнь, я его осуществила. Вопреки всему, вопреки воле королевы Елизаветы, вопреки закону, я выдала свою дочь за Чарльза Стюарта, и их дитя, моя внучка, стала наследницей английского трона. Если ей улыбнется удача – моя удача, под которой я разумею свою предельную целеустремленность, – однажды она станет королевой. Какая женщина в Англии, кроме меня, может мечтать о таком?