Другая королева

Мой муж граф не понимает никого из нас. Его нельзя винить. Он дворянин, а не тот, кто сделал себя сам, как Сесил. Он думает, что ему достаточно просто что-то решить – и его намерение осуществится. Он привык поднимать голову и находить под рукой то, что ему нужно. Он не знает, как мы с Сесилом знаем с детства, что, если чего-то хочешь, надо денно и нощно работать. А когда получишь – денно и нощно работать, чтобы это сохранить. Сейчас Сесил денно и нощно трудится над тем, чтобы умертвить королеву Шотландии, казнить ее друзей и пресечь власть старых лордов, которые поддерживают Марию и ненавидят его.

Я напишу Сесилу. Он понимает, что дома, земли и состояние значат для женщины, которая выросла, ничего не имея. Он может благосклонно выслушать жену, которая просит о безопасности любимого мужа. Он может быть щедр к новобрачной, попавшей в беду. Но если я попрошу сохранить мое состояние, он поймет, что тут речь о чем-то большем, чем чувства, – о деле.

1570 год, январь, замок Татбери: Мария

Ботвелл, я получила твое письмо. Я знаю, что ты приехал бы, если бы мог. Я ждала тебя какое-то время, но теперь для меня все кончено. Вижу, для тебя тоже. Мы были отчаянными игроками, и мы проиграли. Я буду молиться о тебе.

Мари

Здесь так чудовищно холодно, так гадко, так убого, что я едва могу встать с постели по утрам. Старая боль в боку вернулась, и несколько дней я не могу есть, я даже не могу лежать в кровати, не плача от боли. Много дней идет дождь, ледяной слякотный дождь, и я вижу из своего жалкого окошка только серое небо и слышу бесконечное кап-кап-кап с крыш на грязь внизу.

В замке так сыро, что даже самый большой огонь в камине не высушит узоры сырости по штукатурке стен, и мебель моя начинает зеленеть от холодной плесени. Думаю, Елизавета выбрала для меня это место, надеясь, что я тут умру. Иногда я хотела бы, чтобы так и было.

Единственное, что вышло, как я хотела, это благополучное возвращение графа Шрусбери из Виндзорского замка. Я думала, ему тоже угрожает смерть; но Елизавета решила еще какое-то время ему верить. Лучше того, она решила оставить меня под его надзором. Никто не знает, почему так; но она тиран, она может поддаваться порывам. Думаю, когда она распорядилась о казнях, ее излишние страхи улеглись. Она не знает меры, никогда не знала, она присылала ко мне еще двух тюремщиков, изгоняла моих слуг и спутников, угрожала мне домашним арестом и арестом моего хозяина, а теперь она вернула меня под опеку Шрусбери и прислала приветливое письмо, осведомляясь о моем здоровье.

Его доставил Шрусбери, но он так бледен и измучен, что я едва не решила, что это указ о его казни. Он едва смотрит на меня, и я этому рада, потому что я укутана в пледы в кресле у огня, перекосившись, чтобы избежать боли в боку, и я никогда не выглядела хуже.

– Я остаюсь с вами?

Он, должно быть, услышал в моем голосе облегчение, поскольку его усталое лицо теплеет.

– Да. Похоже, меня простили за то, что дал вам встретиться с северными лордами, да спасет Господь их души. Но я получил испытательный срок как ваш опекун, меня предупредили, чтобы я больше не совершал ошибок.

– Мне так жаль, что я принесла в ваш дом столько бед.

Он качает головой.

– Ваше Величество, я знаю, что вы не хотели приносить мне беду. И знаю, что вы не стали бы затевать заговор против королевы-помазанницы. Вы могли хотеть свободы, но вы не угрожали ей.

Я опускаю глаза. Когда я поднимаю взгляд, он улыбается мне.

– Хотела бы я, чтобы вы были не только моим опекуном, но и советником, – очень тихо произношу я. – Я бы лучше справлялась, если бы за мной присматривал человек вроде вас.

На мгновение повисает тишина. Я слышу, как перекатывается бревно в камине, и вспышка пламени озаряет затененную комнату.

– Я тоже этого хочу, – очень тихо отвечает он. – Я бы желал увидеть, как вы станете прежней, как будете здоровы и вам ничего не будет грозить.

– Вы поможете мне?

Мой голос не громче треска огня.

– Если смогу, – отвечает он. – Если смогу, не теряя чести.

– И не говорите Бесс, – добавляю я. – Она слишком близкий друг Сесила, чтобы мне это ничем не грозило.

Я думала, он станет колебаться, ведь я прошу его стать моим союзником против жены. Но он бросается вперед.

– Бесс – его шпион, – говорит он, и я слышу в его голосе горечь. – Ее дружба с ним, возможно, спасла мне жизнь; но я не могу ее за это поблагодарить. Она его друг и союзник, его доносчик. То, что она ему докладывала, спасло меня. Его власть теперь в основе всего. Бесс всегда дружит с теми, кто могущественнее. Сейчас ее выбор – Сесил, хотя раньше был я.

– Вы не думаете, что у них…

Я хочу намекнуть на любовную связь. Но Шрусбери качает головой, прежде чем я успеваю сказать что-то еще.