Другая любовь

Их страстные возгласы могла слышать бабушка за стенкой, но это не останавливало новых друзей. "В те моменты, когда я, теряя сознание от немыслимого наслаждения, внедрялся в эту податливую глубину, я вообще не воспринимал окружающее, и, казалось, только смерть может оторвать меня от этого желанного мне тела. Что особенно поражало меня, так это неуемная радость по поводу всего происходящего. Я просто парил в облаках счастья и наслаждения. Еще несколько толчков, и мой разрывающийся от внутреннего напряжения член выбросил горячую струю сжигающей меня жидкости. Я выдернул член из этой сладостной глубины, и капли молочного цвета упали на мокрую от пота спину Геннадия".

Потом они устало лежали и разговаривали. "Во время этого диалога Геннадий продолжал забавляться с моей вставшей во весь рост игрушкой. Он то поглаживал его от кончика до мошонки, то двигал крайнюю плоть, то осторожно перебирал яички. Я снова начал испытывать такое наслаждение, что закрыл глаза. <...> Мне тоже захотелось поласкать его. Так и не открывая глаз я вытянул руку и поймал его увеличивающийся в размере пока еще не твердый член. Он, как живой, подергивался у меня в руке и начал заметно твердеть. <...> Геннадий раздвинул ноги, и его "фамильная гордость" предстала перед моим взором. Хорошо развитый член с большой похожей на сливу головкой, расширяясь к корню, скрывался в густых пушистых зарослях на лобке. Темная тугая мошонка с крупными подтянутыми яичками резко выделялась на светлом фоне незагорелого под плавками тела. Член подрагивал, и едва заметная судорога пробегала по нему. Я низко наклонился над покачивающейся головкой и ощутил терпкий, но очень приятный запах недавно выброшенной спермы.

Не знаю почему, но мне страшно захотелось вдруг охватить губами этот запретный плод. <...> Осторожно, как бы примериваясь, я прикоснулся губами к его покрытой поверхности и замер. Губы ощутили тепло живой плоти и вкус миндаля. Геннадий замер от нахлынувших на него чувств и закрыл глаза. И вот тут я поборол свое тормозящее чувство и охватил губами всю головку, осторожно сдавливая ее у ободка. Геннадий тихо застонал и, приподнявшись, продвинул мне член поглубже в рот. В то же время его теплые губы охватили мой набрякший фаллос и стали энергично его возбуждать. Так мы и лежали валетом, зарываясь носами в растительность на наших лобках и лаская языком и губами наши возбужденные члены".