Другая любовь

Там Джим соблазнил своего старшего приятеля заняться мастурбацией, и это дело они затем не раз повторяли. Хотя это продолжалось около двух лет, дальше мастурбации дело у них не заходило. Анальное сношение приходило ему на ум (как собственный домысел), но он гнал от себя такие мысли. Также и "целоваться казалось немыслимым". Затем они расстались, и Джим остался гетеросексуалом (straight, "натуралом"), анонимный же рассказчик оказался гомосексуалом (Anon SYB 1995). Так вот характерна его первая реакция на гетеросексуальную порнографию: не имея еще ни гомосексуального опыта, ни сведений, он воспринимал в ней главным образом мужское изображение.

Разумеется, совершенно иначе смотрят на подобные изображения глаза женщин. Для них красивый мужчина, мужское лицо и тело, могут быть очень привлекательными. Но порождать вожделение (цель порнографии) будут у них скорее не откровенные изображения мужских гениталий и прочих чисто сексуальных деталей и сцен (они лишь шокируют большинство женщин), а чуть прикрытые изображения интимных ласк в полураздетом виде, поцелуев, петтинга. Таковы обычно цветные обложки "дамских романов". В сущности это и есть женская порнография.

В 1953 г. в американском студенческом журнале "Биг Тейбл" был напечатан в отрывках роман Уильяма Берроуза "Голый завтрак". В 1959 году он вышел отдельным изданием в Париже, в 1962 г.- в США (Burroughs 1962, русск. изд. Берроуз 1993). Роман состоял из кошмарных видений наркомана, из его сексуальных и садистских фантазий. Всё, что рядовой читатель может воспринять как шокирующее и тошнотворное, было густо сконцентрировано на этих страницах. Автор нарочито натуралистически описывает гомосексуальные и гетеросексуальные соития при повешении, с одновременной дефекацией, обильно уснащая эти описания английским эквивалентом русского мата. Высший суд Бостона объявил эту книгу порнографической и запретил ее распространение, несмотря на то, что в защиту книги на суде выступили знаменитые писатели Норман Мейлер и Аллен Гинзберг, лидеры битников. Запрет немало способствовал ее популярности, и Берроуз стал одним из лидеров движения битников.

В 1966 г. Верховный Суд штата Массачусетс реабилитировал "Голый завтрак".

Для признания книги порнографической, указал суд, в ней "должны наличествовать три условия: должно быть установлено, что (а) господствующая тема данного материала, взятого в целом, вызывает похотливый интерес к сексу; (б) данный материал является открыто агрессивным, так как оскорбляет современные общественные устои..., и (в) данный материал абсолютно не несет в себе социальной ценности".

Реабилитируя книгу, Верховный Суд упирал на то, что видные писатели признали за книгой социальные и литературные достоинства - выступление против агрессивности (для того, де, она и изображена отвратительной), борьба с наркоманией, пародия на политические партии, стилизация простонародной речи. Суд счел возможным игнорировать тот факт, что первое условие всё-таки налицо: "Голый завтрак" "может вызвать похотливый интерес лиц, страдающих отклонениями, и тех, кто испытывает любопытство к подобным лицам" (Берроуз 1993: 258).

Между тем достаточно прочесть несколько страниц "Голого завтрака", чтобы сообразить, что почти любого читателя все эти тошнотворные описания могут лишь отвратить от сексуальных побуждений и уж никак не способны обратить к вожделению. Нужно обладать очень уж редкостным и своеобразным сексуальным отклонением, чтобы воспринять их как приятные и возбуждающие. Любопытство? Но ведь любопытство не присутствует в критериях подсудности (а),(б)и(в). Книга несомненно непристойная, неприличная, шокирующая, эпатирующая, ее можно назвать отвратительной, можно признать сексуальной по теме, гомосексуальной, извращенческой, но порнографической она не является, если под порнографией понимать способность возбуждать похоть. Похоть она только изображает, но не возбуждает - именно потому, что изображает ее отвратительной. Словом, порнографией эта книга может оказаться лишь для очень узкого слоя садистов.

Кстати, в фильме Д.Кроненберга, сделанном по этой книге (у нас в видеопрокате он называется "Обед нагишом"), большей частью эти "порнографические" черты книги убраны или смягчены, и фильм оказался более сексуальным.

Еще разительнее и эксцентричнее - сугубо индивидуальные идиосинкразии и пристрастия. У меня был приятель студенческих лет, у которого в детские годы вибрация вагона поезда производила эрекцию. Это закрепилось, и впоследствии, стоило ему оказаться в движущемся вагоне, как парень (сейчас он профессор и директор института) приходил в сексуальное возбуждение.