Другая миссис Миллер

Легок на помине. Джентльмен из этого дома выглядит так, будто его выпотрошили. Он вышел на крыльцо, ходит туда-сюда, запускает руки в волосы. Парень, остынь, пока сердце не прихватило. Он быстро ударил ногой по ограждению крыльца, и это, наверное, больно. Вряд ли у таких бездельников железные ноги. А теперь он поглядывает в мою сторону, и это значит, что пора уезжать. Я знаю, что ты все еще следишь за мной, но я надеюсь, что ты следишь и за этими ребятами.

Глава 7

Уже целый час они были погребены под простынями, прилипнув друг к другу, как пара ложек, засыпая и просыпаясь. Когда она закрывала глаза, ей почти удавалось убедить себя, что каждый день вот уже почти две недели она спит не с соседским мальчиком. Но когда она лежала в тишине слишком долго, завеса над ее мыслями приподнималась, обнажая водоворот самых худших вариантов развития событий. Например, что Уайатт отменит какую-то встречу и придет домой раньше. Они в шаге от развода, но, если он все узнает, она умрет от стыда. Еще хуже, если узнает Вики, возможностей тут миллион. Юноши могут быть особенно беспечны. Он может оставить телефон не в том месте, и она найдет их страстные сообщения и фотографии. Или одна из его футболок, пропахших духами Фиби, окажется возле носа Вики – та уже дважды хвалила Фиби за выбор «Блэк Опиум».

Но самые кошмарные сценарии их разоблачения заглушались голосом ее собственной совести, шепчущей, что она ничем не лучше отца. Изменить супругу с кем-то молоденьким – это типичный Дэниэл. Трепетать от столь мощного источника энергии – тоже. Ей был противен факт, что среди всех особенностей его характера, которые она не хотела бы наследовать, – его тяга к накопительству, его грубый юмор, часто переходивший в жестокость, его пошлый вкус к украшательствам и машинам – именно эта черта ей передалась. И именно из-за отца сейчас она наиболее уязвима для пристального внимания. Напрямую она не является частью мира Дэниэла – она не работает на компанию и не говорит от его имени в каком бы то ни было качестве, – но фамилия Нобл сейчас на слуху. Если все это попадет в СМИ, последствия раздавят ее. И разве она уже забыла о том, что кто-то все так же наблюдает за ней? Кто-то, кто может искать вообще любого повода шантажировать ее. В последнее время синяя машина приезжает не так часто, но все же приезжает, и она не знала, что должно случиться, чтобы эти визиты прекратились.

Ее поведение все больше и больше напоминало поведение наркозависимого, для которого доза решает все. Это могло принимать разные формы: первого поцелуя за день, ощущения его теплой кожи, когда они прижимаются друг к другу, быстро скидывая одежду, и тех моментов, когда она уже не уверена, что может получить еще один оргазм, и оказывается неправа. Удовольствие затмевало любую угрозу последствий, неважно, насколько ужасных. Но, не контролируя ситуацию, она погибнет.

По крайней мере, все это должно было закончиться в конкретный момент. Через несколько недель он уедет в Стэнфорд с чудесными воспоминаниями, которых должно быть достаточно, чтобы продержаться, пока он не найдет кого-нибудь своего возраста. Тем временем они трудились сверхурочно, чтобы впихнуть как можно больше в пару украденных часов, которые они могли провести вместе каждый день, и их отношения стали чем-то большим, чем просто интрижка, столь же милая, сколь и проблемная. Они готовили друг для друга. Они смотрели свои любимые шоу. Они были одинаково остроумными и все больше предавались иронии и юмору зрелой пары вместо слащавых романтических банальностей молодых и наивных. Еще она рассказала ему про отца и про всю боль, которую он принес ей и при жизни, и после смерти. Юношеский взгляд на мир Джейка с абсолютными категориями справедливости и несправедливости, честности и нечестности позволял ему утешить и поддержать ее так, как никогда не сможет Уайатт со своим взрослым прагматизмом. В лучшие моменты она снова чувствовала себя, как в начале отношений с мужем, что в свою очередь давало ей вновь почувствовать себя девятнадцатилетней.

Но возраст и опыт всегда были готовы напомнить ей, что эти ощущения – иллюзия. Каждый день, когда Джейк уходил через заднюю дверь, Фиби возвращалась в реальность к человеку, который больше не мог скрывать своего презрения к ней. Он постоянно хлопал дверью, и почти все, что вынужден был сообщать ей, обрубал до холодных односложных фраз. Он стал опустошать гораздо больше бутылок своего любимого бурбона, но большей частью за закрытыми дверьми второй спальни, где намеренно без конца включал Джона Колтрейна и Майлза Дэвиса на полную громкость, чтобы досадить ей. Разве это не последняя стадия безобразного чистилища для большинства отношений перед тем, как они неизбежно канут во мрак?