Другая половина мира

Унгир-Брен усмехнулся, пожал плечами:

– А! Вот что тебя волнует! Ну, сын мой, есть сто способов, как приготовить земляные плоды, и всегда можно выбрать наилучший – тот, что подходит тебе больше других. Рано или поздно тебе придется взять эту девушку… но кто сказал, что ты должен спешить, повинуясь первому же слову Фарассы? Жизнь светлорожденных длинна… – Старик встал, сделал шаг к темному порталу святилища и бросил через плечо: – Я поговорю с великим сагамором. Скажу, чтобы он тебя не торопил.

– Да будет с тобой благословение Шестерых, отец мой! – выкрикнул вслед ему Дженнак, и дремавший под перезвон водопада Грхаб вздрогнул, раскрыв глаза. В молчании они направились в обход стены, к южным дворцовым воротам и огромной Старой Башне, сливавшейся в вечернем полумраке с прибрежными утесами. Закат угасал, мерно рокотали волны, и море, дремавшее под звездным куполом небес, едва заметно раскачивалось в такт шагам Дженнака. Он подумал, что где-то там, за темной далью вод, за Островами и Перешейком, на берегу Океана Заката, стоит другой дворец – обитель рода Арсолана, увенчанная золотым солнечным диском. Чолла Чантар… Он никогда не видел эту девушку, но был уверен, что ей не сравниться с Вианной.

Губы Дженнака шевельнулись.

– Под окном родного хогана и цветы благоухают слаще, – тихо пробормотал он, потом вспомнил, как нежны губы Вианны, и ускорил шаг.

ГЛАВА 2

День Ясеня месяца Цветов.

Бескрайние Воды близ границы Одиссара и Тайонела.

День Каймана месяца Цветов.

Ро’Кавара, столица Кайбы

О’Каймор, господин надела Чью-Та, тидам, мореход, купец и разбойник на службе властителя РоКавары, стоял на носу «Тофала», своего корабля, прикрывая лицо от соленых брызг широкой длиннопалой ладонью. Судно его было сорокавесельным драммаром, низким и длинным, как туловище каймана, с гордо изогнутым, украшенным резьбой носом и алыми уключинами; на каждом его борту сверкал узор, выложенный мозаикой из раковин, – взметнувшаяся над пальмой волна. На корме была надпись, сделанная знаками алфавита Юкаты и тоже сиявшая перламутром, – «Одтофал конта го», что означало на кейтабе: «Алая рыба, летящая над волнами». Левый и правый балансиры были убраны, и драммар сейчас в самом деле напоминал летящую над поверхностью моря рыбу; широкий парус и восемьдесят гребцов, по два на каждое весло, быстро гнали его вперед. Их не требовалось вдохновлять плетью или щедрыми посулами, ибо все мореходы на борту корабля были партнерами – торговыми, если речь заходила о торговле, либо боевыми, когда представлялся случай ограбить неосторожного купца из Верхних или Нижних Земель.

Как раз сегодня и выпала такая удача – парусник из Накамы, крупного порта с Восточного Побережья, находившегося под защитой и покровительством Тайонела. Впрочем, это не беспокоило тидама; тут, в море, все покровительство и защита Тайонела не стоили черепашьей мочи. Разве что на борту купца найдется отряд тайонельских наемников… Но как найдется, так и сгинет; море схоронит всех – и наемников, и торговцев из Накамы, и их экипаж.

Опытным глазом О’Каймор измерил расстояние до кормы купеческого судна и решил, что к полудню все будет кончено. Как все торговцы – или «морские быки», согласно принятой на Островах терминологии – накамский корабль не имел весел и шел только под парусами. Иначе и быть не могло: усади на весла сотню гребцов, возьми на борт воду и продовольствие для всей этой оравы, так не останется места для товаров! Купцы – жадные люди; всегда стремятся нагрузить побольше, а заплатить поменьше, так что вместо сотни гребцов на их кораблях болталось два-три десятка охранников. Правда, их корабли несли два больших паруса на передней и задней мачтах, и при сильном ветре длинным пиратским «кайманам» догнать их было бы нелегко; но сегодня – хвала Сеннаму, покровителю странников, и Морскому Старцу Паннар-Са! – ветер оказался слабым.