Другая правда. Том 1

— А вызывайте, ребята. Мальчику книжку купите, пусть почитает на досуге. Булгакова, «Мастера и Маргариту». Там черным по белому написано: никогда не разговаривайте с неизвестными. Вот я и не разговариваю.

Слова были обращены к охранникам, но смотрела она при этом на Петра. В упор. Прямо в глаза. И уже садясь в машину, добавила:

— Пусть Рачкову передадут — я на телефоне, если нужно.

Вот, собственно, и все.

— Неужели полиция каждый раз выезжает по таким ерундовым поводам? — недоверчиво спросил Климанов у Насти. — В чем тут преступление?

— Преступления нет, а на административное правонарушение при желании можно натянуть. Кто такой Рачков?

— Не знаю, — пожал плечами Петр.

Она перевела глаза на Климанова.

— И вы не знаете?

— Нет.

— Зато я знаю. Это начальник отдела полиции, на территории обслуживания которого находится деловой центр. Вот этого самого отдела, рядом с которым мы сейчас стоим. Там в предбаннике на стенах куча информационных материалов, я все их прочитала, пока вас ждала. Там и фамилия начальника имеется. Мадам Лёвкина хорошо знакома с ним, приятельствует, а может быть, даже нежно и крепко дружит. И об этом прекрасно осведомлена охрана делового центра. По вызову Васи Пупкина никто, разумеется, не помчится, а вот если тронуть Лёвкину — полиция тут как тут. Ну как же, близкая подружка шефа! Если подружка пожалуется на кого-нибудь или даже просто намекнет, выразит неудовольствие поведением человека, то быстро придумают, за что его скрутить, затолкать в камеру и популярно объяснить, в чем смысл жизни.

— Это вы тоже в информационных листках вычитали? — ехидно осведомился Климанов.

— Отнюдь. Это следует из одной-единственной фразы Лёвкиной по поводу Рачкова. Фраза короткая, а картина за ней рисуется богатая.

Настя затушила сигарету, выбросила окурок в урну, вынула из сумки телефон, нажала иконку приложения, вызвала такси. Она была в такой ярости, что тряслись руки и палец только со второй попытки попал в нужную точку экрана.

— Ну, что? — весело спросил Климанов. — Можем ехать?

— Поезжайте, — сухо ответила Настя. — Я вызвала такси, машина будет через три минуты.

— Но зачем же, Анастасия? — Климанов, кажется, обиделся и расстроился. — Я отвезу вас.

— Нет, спасибо. Оставлю вас с Петром один на один. Надеюсь, вы воспользуетесь случаем объяснить ему, что самодеятельность бывает хороша только на клубной сцене. И то не всегда. А еще, что старшие — не всегда ветошь и выжившие из ума маразматики, иногда мы говорим правильные вещи и даем умные советы.

— Вы сердитесь? — тихо и печально спросил Владимир Юрьевич.

— Да. Я сержусь. Я злюсь. Поезжайте. Надеюсь, что завтра к десяти утра я приду в себя и смогу не убить вашего протеже.

Она говорила так, словно Петра рядом не было. Но ведь он был, стоял, гордо выпрямив спину и вздернув подбородок. Уверен, что поступил правильно. На Настю, однако, при этом не смотрел. То ли выражал активное несогласие с ней, то ли засомневался в собственной правоте…

— Нет уж, — решительно возразил писатель. — Мы дождемся, когда приедет ваше такси, посадим вас. И я расплачусь с водителем заранее. Я настаиваю.

— Хорошо, — согласилась Настя. — Стойте. Платите. И раз уж вы все равно не уезжаете, скажите в двух словах: сколько с вас поимели за освобождение пленного?

Климанов улыбнулся.

— А нисколько.

— Неужели просто так отпустили и согласились не составлять протокол?

— Я их убедил. Не стану никого выгораживать, денег они действительно хотели.

— Сколько?

Владимир Юрьевич назвал сумму. Она выглядела не запредельно. Даже, можно сказать, приемлемо. Эх, мельчает народ…

— А почему вы не заплатили? — с любопытством спросила она. — У вас в кошельке наверняка такие деньги водятся.

— Из принципа. Хотел проверить, смогу ли их уговорить. Как видите, смог, хотя времени на это потребовалось довольно много.

— Секретом не поделитесь?

— Никакого секрета нет. Просто нужно не лениться искать аргументы, и они обязательно найдутся рано или поздно. Впрочем, я это вам уже сегодня говорил.

Подъехало такси, Настя открыла дверь, посмотрела на Петра, который теперь стоял, повернувшись к ней спиной и уткнувшись в свой телефон. «Обиделся, — равнодушно подумала она. — Думал, из него будут делать героя, пострадавшего от несправедливости властей и с честью вышедшего из неравного боя. А его тычут носом в какашки, как нашкодившего щенка».

— Ваш протеже, как я вижу, сильно занят чем-то важным, — сказала она Климанову. — Так вы передайте ему, будьте так любезны, что утром я жду его в десять часов для продолжения занятий.

Владимир Юрьевич покачал головой и усмехнулся:

— Ну и характер у вас, Анастасия! И как с вами супруг уживается?

— Отлично уживается. Долго и счастливо. Всего доброго, спокойной ночи.

Да уж, от ночи уже мало что осталось, скоро светать начнет. Да и спокойной ее назвать никак нельзя.

* * *