Другая правда. Том 2

– Потому что Климанов его сдал. Одна из моих ошибок – книга Климма. Если бы я сообразила раньше, что к чему, я взяла бы другую книгу. Но я не сообразила. Щетинин, конечно же, спросит Горевого, откуда информация, и Горевой, ничтоже сумняшеся, ответит, что приходила некая дамочка, которая пишет тексты для бренда «Владимир Климм». Щетинин, конечно, не нобелевский лауреат, но два и два сложить как-нибудь сумеет. А поскольку человек он незатейливый, то получится у него не пять и не шесть целых три десятых, а именно четыре. О господи, – вдруг простонала Каменская, – как же я ненавижу случайные совпадения! Даже случайное попадание в цель приводит меня в бешенство. Я рассчитывала на то, что Щетинин после разборок с шефом кинется выяснять отношения с манипулятором. Манипулятор поймет, что цель достигнута, успокоится и не будет больше дергать ни вас, ни меня. Я совершенно не собиралась вникать, что это была за цель и почему манипулятор решил подгадить Щетинину. Ну, решил – и решил, это их внутренние терки, меня они не касаются. Я по глупости исходила из того, что манипулятор хочет обнародовать только причастность Щетинина к неонацизму и просто использовал для этого дело Сокольникова, чтобы привлечь внимание к конкретному персонажу, а о причастности к убийству даже не догадывался. Это еще одна из моих ошибок. Теперь я понимаю, что заблуждалась. Манипулятор в курсе ситуации с убийствами. Возможно даже, принимал в ней активное участие.

– Вы хотите сказать, что Климм – преступник?

– Я хочу сказать, что он приложил руку. Не к самим убийствам, конечно, а к тому, что завертелось вокруг них.

– Слушайте, но выходит, что Щетинин – совсем дурак, что ли? Для чего он вообще ввязался в убийства Даниловых? И как мог столько лет продержаться на работе у Горевого, если мозгов нет?

– Все бывает, – со вздохом повторила вобла свою любимую фразу. – Щетинин мог, например, только делать вид, что поддерживает своего друга Андрея на этапе приготовления к преступлению и подыскания оружия, но ситуация начала разворачиваться внезапно, и у Щетинина мозги отказали, это часто случается. Вот просто не повезло ему, что все произошло именно тогда, когда он был дома у Сокольникова, понимаете? Просто не повезло. Он же крутой, он старший товарищ, бывалый сиделец, матерый уголовник, жесткий и решительный, ненавидящий быдло – такой у него был имидж. Что ему оставалось? Начать разнимать соседей и уговаривать всех успокоиться? Или присоединиться к другу? Выбор-то невелик. Может, еще какие-то причины были, но вряд ли мы о них узнаем.

Звякнул смартфон, вобла поднесла его поближе к глазам, несколько раз нажала пальцем на экран, потом позвонила какому-то Мише и коротко сообщила, что отправила ему адреса. Петр с нетерпением ждал, когда же она соизволит наконец посвятить его в свои гениальные планы. Он с удивлением понял, что как только Каменская заговорила о собственных ошибках, злость на нее куда-то испарилась. Сам Петр ни за что на свете не признался бы в том, что был не прав, тем более постороннему, в сущности, человеку. А вобла так откровенно говорит, что накосячила… Это вызывало симпатию и даже какую-то теплоту, хотя объяснить причину он не смог бы.

– Между Климановым и Щетининым пробежала блохастая кошка, – заявила Каменская. – И Климанов решил мерзко, исподтишка свести счеты, причем так, чтобы друг Дима ни за что не догадался, откуда ветер дует. Неудачно выбранная книга поломала его изысканный план. Кошка, судя по всему, была или очень крупная, или сильно блохастая. Но самое забавное, что Климанов ее видел, а Щетинин – нет. Ему даже в голову не приходит, что старый дружбан Вовка заковырял обиду.

Про сильно блохастую кошку Петру понравилось. Нужно будет взять на вооружение.

– Почему вы думаете, что кошка большая?

– Потому что усилий приложено много, время потрачено немалое. Но могу предложить другой вариант, основанный на тех же фактах: кошка была маленькой и чистенькой, но у Климанова аллергия на шерсть животных, поэтому ему хватило. Проще говоря, повод мог быть совсем незначительным, но тут на первый план выступило непомерно раздутое эго и невероятные обидчивость, злопамятность и мстительность. Что-то друг Дима сделал такое, за что кореш Вова захотел стереть его в порошок сначала руками Ксюши, потом вашими. Ну и мои руки тут по случаю подвернулись, тоже в дело пошли.

И насчет аллергии – неплохая метафора, можно использовать. «Какой у нее образный язык, – вдруг подумалось ему. – А я только сейчас обратил внимание».

– Я попросила у своего начальника разрешения привлечь сотрудников нашего агентства. Они посмотрят, как будет вести себя Горевой, куда после этого побежит Щетинин, и самое главное – подстрахуют нас с вами.

Вот это красота! «Нас с вами!» Выходит, ему, Петру Кравченко, грозит какая-то опасность. Шикарная основа для будущей статьи! Его звездный час надвигается с космической скоростью!

– Вы думаете, Щетинин придет разбираться с нами?