Другая сестра

– Да. Буду соосновательницей арт-галереи с одной очень деловой афроамериканкой по имени Мишель. Мы с ней учились вместе на курсе истории искусств в прошлом году и с тех пор встречаемся каждый раз, когда я приезжаю. Когда-нибудь уговорю ее приехать в Москву и познакомлю вас.

– Было бы здорово! – искренне отозвалась Эля.

Нонна пристально посмотрела на подругу, как будто собиралась выдать одну из своих неиссякаемых гениальных идей, но сказала только:

– Чин-чин! За будущую галерею!

В последующие два часа рисования с короткими прерываниями на вино Нонна то и дело косилась на работу Эли.

– Все-таки что-то изменилось в твоем стиле. И мне это нравится.

Эля улыбнулась. Внимание Нонны было важно для нее. Даже несмотря на их дружбу, она бы не стала расхваливать ее работу просто так. Эта похвала, даже с нотками восхищения, была первым, что согрело Элину душу за последние дни, полные глубокой тоски и душевных терзаний.

– Спасибо. Ты ведь мой главный учитель.

– Этому я тебя не учила. Ты вырабатываешь свой личный почерк, создаешь что-то действительно уникальное, и это круто! Это показатель высокого мастерства!

– Правда?

Эля недоверчиво взглянула на свое творение. Она еще никогда не работала настолько отрешенно. Как будто ее кистью двигала невидимая сила. Сила грусти и внутренней безысходности.

Ей было чертовски приятно получить столь ярое одобрение профессионала, но внутри она испугалась, что не сможет и дальше проносить это состояние через свое творчество. По крайней мере, ей не хотелось, чтобы столь упадническое настроение оставалось с ней надолго.

В ресторане, когда девушки выпили еще по бокалу вина и принялись за десерт, подруга-наставница обратилась к подруге-подопечной:

– Как зовут метиску, которую ты сегодня рисовала?

– Линда.

– Как думаешь, получится уговорить ее попозировать тебе?

– В смысле? Она и так позирует и вроде не против, – улыбнулась Эля.

– Это не то. У нее экзотическая внешность, а у тебя интересный почерк. Я бы хотела, чтобы ты нарисовала ее в студии, в определенной обстановке, с хорошим светом. Я найду помещение. Но надо договориться с ней. И сразу узнать насчет ню – тело у нее что надо.

– Прям ню?

– Ну, над композицией и позой я поработаю сама. Твое дело – нарисовать.

– Я найду ее номер в чате и напишу, – без лишних вопросов согласилась Эля.

Сегодня в ней было столько вина, что, придя домой, она даже не взглянула в сторону холодильника. Да и куда важнее было спасти туфли, промокшие под внезапно хлынувшим дождем. Мокрую одежду тоже желательно было сразу закинуть в стирку.

Тут же пришла мысль принять ванну, ведь она замерзла, и ее тело было холодным, как у змеи. Душистая пена обволокла ее воздушными пузырьками. Эля закрыла глаза. Впервые за долгое время она не чувствовала себя никчемной. Если уж ей суждено быть одной, то, может быть, когда-нибудь любимое хобби перерастет в дело жизни.

Подогреваемая не только теплыми струями джакузи, но и чувством собственной значимости, Эля взяла телефон.

– Привет!

– Привет.

Эле на секунду стало страшно за свой внезапный порыв, но спокойный тон собеседника придал ей уверенности.

– Может быть, встретимся?

– Можно. Когда?

– Сегодня, наверное, уже поздно?

– Да, я работаю над книгой.

– Как продвигается?

– Могло бы быть лучше. Но сейчас более или менее наладился процесс.

– Тогда поужинаем завтра?

– О՚кей.

Эля отложила телефон и прислушалась к себе. Ничего. Быстрое согласие, которое дал Мика, не принесло ей ожидаемого удовлетворения. С одной стороны, она радовалась, что все прошло так легко, с другой – сомневалась, уместна ли ее радость после того, как бывший возлюбленный поговорил с ней, словно со старым приятелем.

Она услышала его голос, но не услышала главного: привычных признаний и ласковых слов, которыми он всегда ее называл. Между ними разверзлась пропасть, и если для ее преодоления ей понадобится переступить через себя и стать ему просто другом, она готова. Проблема в том, что она не умела быть другом, даже не представляла, о чем говорить с ним и как себя вести. Неужели интересоваться его работой над книгой, чего она ни разу не делала, находясь с ним в отношениях? Притворяться, заискивать и делиться неудачами в личной жизни – так дружат со своими бывшими?.. Не этого она ждала – не холодного, отталкивающего равнодушия. Дружелюбный тон казался издевкой, откровенным презрением всего, что между ними было, свидетельством отсутствия в Мике хоть какой-то боли и сожаления об их расставании.

Но обратного пути нет. Завтра она проснется, зажмурится, вспомнит сегодняшний вечер, чертыхнется и начнет готовиться к самому неоднозначному свиданию в своей жизни. Эля закрыла глаза, поджала колени, съехала спиной по скользкой поверхности ванны и замерла на несколько секунд под водой, как будто это могло спасти ее от печали.

– Привет, – Мика привстал из-за столика, приветствуя Элю. Как всегда, вежлив, немного робок, суетлив.