Другая сестра

Они не вместе всего месяц, но все вокруг наполнилось какой-то новизной. Сырая промозглая весна окончательно сменилась летом, пусть до июня было еще далеко, воздух стал пахнуть теплом, унося ее мыслями в прошлую такую же весну, когда им не нужно было налаживать новый, непривычный формат общения.

Сам Мика как будто помолодел, посвежел, освободился от неприязни к ней, о чем свидетельствовали мягкая улыбка и смеющийся взгляд. Он отличался от того человека с напряженным, почти перекошенным от злости и боли лицом, каким она видела его в последний раз, когда он обвинил ее в чем-то непоправимом.

– Привет.

Эля подставила ему щеку для поцелуя и позволила помочь снять тонкий кожаный плащ. Он же остался в легкой куртке цвета хаки, накинутой на выглаженную молочно-белую футболку.

Присев напротив Мики, Эля улыбнулась, но не стала заговаривать первой. Она деловито заправила волосы за уши, взяла папку с меню и принялась изучать его. Весь ассортимент небольшого кафе умещался на двух страницах. Но это заведение привлекало тематическими вечерами с живой музыкой, которая начиналась часов в восемь-девять вечера. Эля надеялась, что их встреча увенчается приятными посиделками в непринужденной обстановке, когда не обязательно много разговаривать, а вино и расслабляющая музыка сближают лучше любых слов. Разговоры все еще были слишком опасны для них, беседуя, они рисковали сковырнуть свежие раны и отдалиться друг от друга еще больше, обнаружив отсутствие общих тем.

Эле больше всего хотелось сейчас кричать о боли и желании повернуть время вспять и поступить по-другому, но это выглядело бы глупо. Даже себе самой было страшно признаться в том, как отчаянно она сожалеет о своем поступке. Да и Нонна права: убиваться по этому поводу бессмысленно. Но как донести до него, насколько она сожалеет?

Мика как будто не тяготился молчанием: поглядывал по сторонам, часто отвлекался на телефон.

– Я буду салат с рукколой и апероль. А ты?

– Только пиво. Я не голодный.

– Ясно. Плотный обед?

– Скорее, завтрак. Работал до трех ночи, потом отсыпался.

– Значит, твоя книга почти закончена?

Мика кивнул.

– И о чем она?

– О молодом человеке, озабоченном восстановлением истории своего рода.

– Это интересно! – искренне отозвалась Эля. – Это роман?

– Да.

– Расскажи поподробнее!

– Чтобы докопаться до истины, парень едет в Узбекистан на поиски своего родного отца. Туда в пятидесятых годах была сослана семья его мамы. Помимо семейного расследования, в ходе которого героя ждет множество роковых встреч, потрясений, радостей и огорчений, в этой истории затронуты темы любви и дружбы.

– А в какое время происходит действие романа?

– С восьмидесятых годов до наших дней с отсылками в пятидесятые… В итоге герой находит упоминание о своих предках в летописях, параллельно раскрывается история его иммиграции в США. Финальная интрига в том, вернется ли он на родину, куда так глубоко врос корнями, или навсегда останется по ту сторону океана.

Удивительно, но Мика редко говорил так много. Очевидно, он всерьез горит своей книгой, и теперь становится понятно, почему.

– Напоминает историю твоего отца, который тридцать лет назад уехал в США, но все это время продолжал любить твою маму, оставшуюся здесь.

– Верно, – улыбнулся Мика Элиной проницательности.

– Он вернется к ней?

– Этого я тебе пока не скажу.

– Хорошо… Как бабушка?

– Держится. Она очень помогла мне с книгой. Рассказала все, что помнит из тех лет. А помнит она немало.

– Книга получится действительно ценной.

– Да, надеюсь, издатель оценит. Главная моя задача состояла в том, чтобы не просто написать историю своей семьи, но и создать собирательный образ тысяч советских людей, прошедших через подобное. Приправив все это динамичным сюжетом и любовной линией.

– Это очень здорово! Прости, пожалуйста, что не воспринимала всерьез твою затею. Такая история должна увидеть свет, и неважно, станет она бестселлером или нет.

У них приняли заказ.

– Я и сам только недавно в нее поверил, когда перевалил за половину и нашел новые сюжетные решения. Прямо загорелся! И сейчас, видя практически конечный результат, уже болею за нее душой. Наверное, редкий писатель не мечтает об огромных тиражах, но мною движет не столько тщеславие, сколько сама история. Она должна быть услышана. Потому что превзошла даже мои собственные ожидания. – Мика огляделся. – Прости, я отойду, помою руки.

Мика отошел, а Эля наконец расслабилась. Разговоры о творчестве спасают даже в самых безнадежных случаях. И что важно – у Мики горели глаза. Пусть причиной была не она, но ей приятно было видеть его счастливым.

На столе коротко дернулся его телефон. Сообщение. Эля вытянула шею и скосила взгляд. «Привет! Что делаешь?» Сообщение было от некой Аглаи. Экран погас, и Эля обратно втянула голову в плечи. Приподнявшееся было настроение снова рухнуло в бездну. Не было никаких сомнений, что в субботу вечером такое сообщение могла написать только новая пассия. Еще месяц назад в кругу знакомых Мики точно не было никакой Аглаи. Не было ее и в записной книжке, она грешным делом проверяла.