Другая школа 2. Образование – не система, а люди

Желтые фонари зимой, мрак раннего утра, ядовитый белый свет в окнах кабинета математики, напоминающий больничный коридор. Примерно так Евгений Гришковец описывал свой ежедневный поход в школу. Произносишь вслух и вдруг понимаешь, что мы все, самые разные люди, разделяем одинаковые воспоминания. Словно коллективная галлюцинация, которую вспоминаешь с иронией, как дурной сон. «Да, я прекрасно помню это ощущение: ты идешь в учреждение, в котором к тебе относятся как к винтику, – говорит Вешникова. – В столовой тебе кидают на тарелку холодные несъедобные сосиски, а в туалет невозможно зайти из-за чудовищного запаха. Все вокруг – сплошное неуважение к человеку. Как мы хотим, чтобы дети во взрослой жизни уважали других, если они растут в обстановке, где их не уважает никто?

Говорят, что театр начинается с вешалки. Я считаю, что школа начинается с туалета. Кроме шуток. В них должны быть человеческие условия».

Ремонт в уборных, спортивном и актовом залах – первое, что Вешникова сделала в проекте реформирования 261-й школы несколько лет назад. «Я оканчивала университет в начале 90-х, когда люди просто выживали в поисках своей профессии. Советский Союз развалился, тема призвания была загублена, а о понятии «миссия» вообще никто не думал, – рассказывает Юлия. – Понемногу общество стабилизировалось, и у ряда людей появились мысли на тему самореализации. Поездив со своей трехлетней дочерью по разным дошкольным учебным заведениям, я увидела, что рынок образования не просто беден, он в плачевном состоянии. Больше всего меня поразило, что ничего не поменялось с тех пор, как я окончила школу. Когда ты работаешь в бизнесе, особенно в международных компаниях, у тебя расширяется восприятие, ты видишь, как живут и работают люди в разных странах. И тут я оказалась на «городском педсовете», собрании учителей и директоров Москвы. Слушая разговоры собравшихся, я в какой-то момент повернулась к своему знакомому и спросила: «Это не постановка? Сейчас ведь 2006 год. Они это все всерьез?» Лексика, лица, обсуждаемые учителями вопросы – все было таким же, как во времена моей учебы в школе».

Государственная школа № 261 не была коррекционной, но была «на грани», как называет ее Юлия. Со всего района в нее стекались дети, которые не могли учиться в других учебных заведениях. Они приходили в школу с пивом, курили, а разговаривали исключительно матом и глаголами-связками. За два с половиной месяца летних каникул Вешникова и Никита Мишин вместе с группой людей закончили капитальный ремонт здания, открыв школу 1 сентября. Вместо того чтобы привести новых сотрудников, они предоставили работающим в школе учителям полный карт-бланш. Буквально: можно было придумать что угодно, чтобы сделать школу живой. И вот тут началось самое интересное. «Одна из моих самых любимых историй связана с кабинетом биологии, – говорит Вешникова. – Мы предложили всем педагогам новые условия. За наши деньги – абсолютно любой их каприз, но при этом надо будет работать. Выяснилось, что большая часть людей работать совершенно не хочет. Я попросила учительницу биологии написать список всего, что ей хочется увидеть в классе. В моем воображении в кабинете можно было расставить цветы, микроскопы, вольеры с морскими свинками, аквариумы с черепахами и рыбками. Через два дня учительница принесла мне заявку, где на листе А4 было только одно слово: «Принтер». Я посмотрела на нее и спросила: «Послушайте, вы серьезно?» На что учительница мне ответила: «А принтер правда можно? Мне больше ничего не нужно. Я бы детям распечатки раздавала».

Ровно через год почти весь преподавательский состав школы вернулся из отпуска и коллективно положил на стол директора школы увольнительные. «Все жалуются на то, что в образовании не хватает денег. Это на самом деле неправда. В действительности не хватает людей, – говорит Юлия. – В 261-й школе почти все учителя были в возрасте и с большим стажем. Но в два часа дня здание уже было пустым. Преподаватели шли заниматься своими делами, внуками, репетиторством. Им не нужны были никакие премии. Поэтому ничего не изменится, если «залить» все школы деньгами. Такое временное решение только еще больше обнажит проблему «безлюдья».