Другая школа

– Как бонус к концерту или альбому это будет идеально. Но основные песни должны быть другими. Добавьте хитовости.

– То есть, мейнстрима? – осторожно уточнила Юлия. А в голове певицы крутилось: «Угу. Мы уже год назад добавили хитовости. Подросткам зашло на ура».

– Мейнстрим, мейнстрим… Я не понимаю, что значит это слово, – резко отвечал господин Гольцман. – Кто сказал, что мейнстрим это обязательно «напитки покрепче, слова покороче»? Что назовём мейнстримом, то им и будет. Оставьте всё как есть. Джаз, фанк, рокабили. Всё оставьте. Просто добавьте повторяющихся строчек и мелодий, публике понравится.

Из зала снова зазвучала музыка группы «Вечерний звон». Видимо, музыканты делали небольшую паузу, но потом снова вышли на сцену. Зазвучал красивый проигрыш на гитаре. Всего четыре ноты, повторяющиеся по кругу. Но в этом простом рефрене заключалась какая-то магическая сила, которая невольно притягивала к себе слух. К гитаре присоединилась флейта, она заиграла ту же партию, но с небольшими вкраплениями и дополнениям. Звучало это красиво и гармонично.

– Вы бы слышали, что Никодим сотоварищи творили раньше, – заметил со смехом продюсер. – Напихали в одну песню сто идей и ходили важные, думали, что виртуозы. И так мы умеем, и так, а ещё вот так. Словно это не музыка, а спортивная игра: кто сыграет больше нот… Долго пришлось из них дурь выбивать. Никодим реагировал точно так же. «Вы нам предлагаете предать наши идеи?!» – тут Исаак Маркович очень похоже изобразил голос Никодима, и сам же рассмеялся.

Юлия тоже улыбнулась. Но и немного испугалась. Господин Гольцман оказался очень проницательным человеком. Он прекрасно видел, о чём она думает и что чувствует. Находиться рядом с таким человеком было опасно.

– Оставайтесь собой. Забудьте про этот чёртов мейнстрим. Но новые песни вам нужны. И путь они будут проще и понятнее. Как будете готовы, дайте знать, – сказав это, продюсер встал, давая понять, что разговор окончен.

– Спасибо! – произнесли музыканты почти одновременно.

За эти пять минут господин Гольцман заставил Юлю переосмыслить многие вещи, над которыми она не задумывалась много лет. И он был прав, кругом прав. Они старались вставить в каждую песню как можно больше находок и приёмов, в итоге песни становились слишком длинными и перегруженными. Для подростковой аудитории это, естественно, оказалось слишком сложно. Они много лет упорно бились головой об бетонную стену. А потом Исаак Маркович просто открыл рядом калитку…

Глава двадцать девятая.

С момента подачи заявки Камила просто места себе не находила. По двадцать раз на дню она проверяла личный кабинет. На сайте конкурса сроки были указаны чётко: 29 апреля до 20.00. Но Камила надеялась, что итоги подведут раньше. Домашние задания она выполняла, а вот к зачёту готовиться не было ни сил, ни желания. Это начинало сильно тревожить родителей.

Игнатий Михайлович всё понимал, и как мог поддерживал девочку, уверяя её, что организаторы «Школы будущего» ни разу не нарушали свои сроки, так что дольше двадцать девятого ждать точно не придётся.

И вот двадцать девятого апреля в 19.58 Камила, в сотый раз открыв личный кабинет, увидела там долгожданную пометку: «Работа рассмотрена».

Чуда, на которое в глубине души надеялась Камила, не случилось. В комментарии к проекту девушка прочла следующее: «Члены жюри с интересом ознакомились с работой и признали её актуальной. Но выставленных баллов недостаточно для получения статуса призёра конкурса. Благодарим за участие и желаем удачи».

Работу оценивали по пяти критериям, актуальность, новизна, практическая значимость и так далее. По всем пунктам Камиле выставили четвёрки. Итого получилось набрать 20 баллов из 25-ти.

– Да что за хрень?! – Камила едва сдерживала слёзы. – Двадцать баллов – это охрененно много! А я в пролёте!

Отец и мать попытались успокоить дочку.

– Не расстраивайся, милая, – успокаивала её мама. – Это же твой первый в жизни проект! Первый! И уже такая высокая оценка. Всё ещё будет.

– Это ценный опыт. Учись держать удар, – добавил отец. – И хорошо, что до зачёта ещё целый месяц. Теперь хоть сможешь нормально подготовиться.

Немного отойдя от потрясения и разобравшись тщательно в ситуации, Камила позвонила Тимофею.

– Короче, Тим, я в пролёте, – сообщила она. – Призёра давали с двадцати одного, а победителя – с двадцати трёх. Я – везунчик. Не хватило ровно одного дерьмового балла.

– Жёстко! – согласился Тимофей. – Но чё делать. Знаю людей, которые так в универ поступали. Ещё один балл – и бюджетное отделение, но фигли.

– Спасибо. Ты меня так успокоил! – огрызнулась Камила и бросила трубку.

Потом она позвонила ему снова, извинилась за свой срыв. Но поговорили они в этот вечер сухо, без прежней теплоты.

Через час пришла смс-ка от Арины Федотовой. Она оказалась в числе призёров. Её патриотическая работа набрала двадцать два балла.

– Поздравляю, молодчина! – ответила Камила подруге, а про себя подумала:

«Надо было про военно-патриотический клуб писать. Тогда бы сто пудов побольше баллов накинули…»