Другая сторона

Фон Гетц, не оглядываясь, подобрал с земли пакет и стремительней дикой кошки вскарабкался в люк. Через секунду тот за ним захлопнулся. Еще через пару секунд взревели оба мотора, «Петляков» качнул крыльями, дернулся и побежал по взлетке.

Головин облегченно вздохнул. Пусть теперь Гитлер попробует не поверить в подлинность документов!

На генерала навалилась какая-то непонятная усталость и полное равнодушие ко всему происходящему. Главное было сделано — фон Гетц «купился на провокацию» и повез «липу» немецкому командованию. До всего остального генералу сейчас не было дела. Он посмотрел в сторону берез, где несколько минут назад они стояли с фон Гетцем.

— Господи! Хорошо-то как! — вслух произнес Филипп Ильич. — И березки уже выпустили листочки. Весна! Пахнет-то как! Даже в Москву неохота возвращаться! Прилечь бы сейчас на травушку… Как же мы многое забыли за время войны! — О погибшем майоре — Герое Советского Союза — он даже не вспомнил…

— Товарищ генерал! Товарищ генерал! — Волокушин бежал на него с бешеными глазами, за ним едва поспевали шесть караульных с винтовками с примкнутыми штыками. — Убег! Убег немец-то!

«Да, хватит лирики. О хорошем помечтать не дадут», — подумал генерал, а вслух сказал, обращаясь к Волокушину и наигрывая удивление:

— Да ну?

— Ей-богу, товарищ генерал! Как есть убег! Еще и Чиркунова убил, — пожаловался комендант.

— Он еще, кажется, и самолет с собой прихватил? — заметил генерал.

— Вот и я говорю. Убил Чиркунова и улетел на самолете, — Волокушин верещал так, будто искал управы на распоясавшегося фашиста.

Генерал на глазах у коменданта и караульных из человека превратился в монумент. Лицо его сделалось будто отлитым из чугуна, взгляд — каменным, глаза метнули пару молний.

— А вы, товарищ подполковник, куда смотрели, так вашу мать?! Вы, что, вашу мать, сюда поставлены паек летный жрать или службу нести?!

— Так вы же, товарищ генерал, сами приказали… — попытался оправдаться несчастный подполковник.

— Вы! Я! Головка от ружья! — перебил его Головин. — Вы что же, гражданин подполковник, всем пленным немцам будете бомбардировщики на память раздаривать?!

— Я… — открыл рот Волокушин.

— Молчать! — заткнул его Головин. — Караул! Арестовать.

Волокушин непослушными руками стал расстегивать ремень с кобурой и портупею.

Караул, подчиненный ему еще минуту назад, стал теперь его конвоем.

Головин отвернулся от арестованного коменданта, посмотрел в весеннее чистое небо, услышал хлопотливый щебет невидимой пичуги и подумал: «А все-таки он улетел! Я не ошибся в нем. Хорошо-то как!»

Генерал потянулся, расправляя могучие плечи, развел руки в стороны, широко и сладко зевнул и повернулся к подконвойному Волокушину.

— Слушай, комендант, у тебя закурить есть?..

«Начальнику *** Отдела Главного разведывательного Управления Генерального штаба Советской Армии

генерал-майору Головину Ф. И.

РАПОРТ

Настоящим сообщаю, что 27 апреля с.г. в 11 час. 37 мин. в четырех километрах севернее деревни Просекино пересек линию фронта бомбардировщик Пе-2, бортовой **, летевший со стороны Н-ского аэродрома. В соответствии с полученным ранее приказом за № 0***/*** от 26.04.42 г. зенитный огонь по указанному бомбардировщику не открывался, истребители на перехват не высылались.

Начальник службы ВНОС Западного фронта

полковник Пантелеев

Головин садился в машину в отличном расположении духа. Все у него сегодня получилось как нельзя лучше. Надо немедленно ехать в Москву и информировать Василевского о том, что все прошло по плану. Не могут немцы не поверить в «липу». Весь побег фон Гетца был обставлен так, будто это решение он принял самостоятельно и внезапно. В жертву успеха оперативной комбинации были принесены Герой Советского Союза майор Чиркунов и подполковник ВВС Волокушин, который теперь пойдет под трибунал и погибнет где-нибудь в штрафном батальоне. Даже бомбардировщик пришлось подарить немцам, лишь бы документы с подлинной подписью Сталина легли прямиком на стол Гитлеру.

Головин даже что-то напевал себе под нос, чем очень удивил своего сержанта-водителя. Сегодня впервые за два года генерал вспомнил, как пахнет трава, и испытывал сейчас такое чувство, какое испытывает старшеклассник, впервые «по-взрослому» поцеловавшийся с девчонкой.

Внезапно хорошее настроение куда-то исчезло. Так посреди тишины на безоблачное минуту назад небо злой хулиган-ветер из-за горизонта приносит чернильно-черную тучу. И непонятно еще, откуда она тут взялась, а уже нарастают раскаты грома и первые молнии, приближаясь, вонзаются в землю.

Головин вспомнил о немецком танке «тигр».