Другая сторона

Детей я узнал сразу. Сначала почему-то бросилось в глаза несоответствие цветов. Иваниил восседал на белом коне, а Мариэль на чёрном. И только потом понял, что это не кони вовсе, а единороги. И как такое украшение на лбу можно не заметить, причём в первую очередь? А я сумел. Гордюсь собой! Только совсем тихо, в смысле, про себя, потому что никому об этом хвастаться не стал.

— Пап! — закричал сын. — Смотри, кого мы нашли!

— Дай им настоящие имена, — сходу добавила дочь.

— Меня что, уже успели назначить придумывателем конских имён? — изобразил удивление я.

— Ага, — синхронно закивали мелкие.

— Так то конских, — не растерялся в ответ. — При чём тут единороги? Эль, например, своему ослику сама имя дала. Назвала Счастливчиком, не отвлекая любимого мужа от важных государственных дел.

Однако меня быстро убедили в полной неправоте. Не забыв при этом напомнить, что ослика зовут вовсе не Счастливчик, а Красавчик, и вообще в те далёкие времена светлая эльфийка Эледриэль ещё не являлась моей женой, да и государственных дел быть не могло, за отсутствием государства.

— Но сейчас-то есть! — выкрутился я.

— Где? — удивился Ив.

— Не вижу, — оглядываясь по сторонам, заявила Мара.

— Это мелкоушастый заговор против бедного уставшего папы!

Мы ещё немного подурачились, а потом мне всё равно пришлось пообещать, что обязательно придумаю, причём не хуже, чем у маминых коней Ужаса и Мига. Дети всерьёз вознамерились забрать единорогов домой. Причём возражать не имело смысла, как до этого в случае сначала с Ларой и её Ужасом, а потом Эль с Мигом. И хоть мои мелкие не чистокровные эльфы, в данном конкретном случае это не имело никакого значения. Коней, каких нет ни у кого другого, они себе нашли и теперь точно не упустят.

— И вообще, единорог — символ княжества, — выдвинул неубиваемый по его мнению аргумент сын.

— Вот именно, единорог, а не единороги! На гербе у нас всего один. Кстати, о гербах, вы пока не придумали, чего туда добавить?

— Зачем? — хором спросили мелкие.

— Кто из вас придумал щит, символизирующий не совсем законную княжескую жену? — в свою очередь спросил я. — Теперь и для новой законной придумывать вам.

Вообще-то я и не собирался возражать (если что не так, пусть потом с мамами воюют, кони — это по их части). Только эти символы к самому князю, то есть ко мне, почему-то с самого начала стали плохо относиться. Не понравилось сравнение с осликом? Тогда так им и надо! Попадут к нам в долину, узнают, что тот самый ослик — третья морда в табуне. После Ужаса и Мига, разумеется.

Правда, есть ещё Дрэйк, который себя самым главным после хозяина считает, но кони и все приравниваемые к ним на это не особо внимание обращают. Мол, мы в твои собачьи дела не лезем, и ты не суйся в наши. А есть ещё некий ворон Саурон, сумевший каким-то невероятным образом проскочить с Земли за своей хозяйкой Анжей. Этот тоже себя самым главным считает и в доказательство собственной правоты на спине любого коня проехать может.

А вообще какие-то глупые единороги попались. Ведь если и дальше себя будут так вести, я им такие имена придумаю… Или, наоборот, слишком хитрые? Учуяли, что своих мелких гарантированно обижать не стану, и теперь точно не боятся.

Однако появление копытного транспорта не сделало наше передвижение быстрее. Тут всё понятно: скорость всего отряда равна скорости самого медленного его члена, а Ив с Марой точно не были таковыми. С мобильностью немного иначе. Она в разных условиях может измеряться по-разному и нередко приравнивается к самому быстрому.

Всадника у нас было два, причём исключительно мои дети. И вовсе не потому, что мелкие никому не желали одалживать своих единорогов. Кони моих жён, Ужас и Миг, тоже не любят других наездников, кроме своих хозяек. Но если Эль или Лара просят, возят кого надо. Эти же кроме мелких ушастиков никого на своих спинах видеть категорически не желали. Может, на самом деле придумать подходящие имена, и тогда успокоятся? Правило действует с норовистыми эльфийскими лошадьми, наконец выбравшими себе хозяев. Но насколько это работает с единорогами?

Глава 8

Ахрон. Верховный жрец

Слава Тёмной Стороне луны и Звимзелу, её покровителю и защитнику.

Нечасто наш бог обращается к нам. Через алтари — бывает, но чтобы вот так, лично… За те неполные семьсот лет, что я занимаю пост верховного жреца, не было ни разу. А за всю нашу историю такие случаи можно на пальцах пересчитать. Не исключено, что не все они описаны в хрониках, но даже если и так, всё равно очень мало. И это хорошо. Не хочу быть еретиком, но всем прекрасно известно, что Звимзела при всём желании нельзя назвать добрым божеством. Защита Тёмной Стороны — это да, но не более того.

Поэтому от личного визита можно ожидать чего угодно, и в последнюю очередь хорошего. А в первую либо смещения меня с поста верховного жреца, либо увеличения количества жертвоприношений, которых в последнее время и вправду стало меньше, чем раньше.