Другая сторона

– Да ничего особенного, – повела плечом Николь. – Палеонтологическая экспедиция. Вроде нашли кости нового вида динозавров. Похоже, здесь может оказаться крупнейшее захоронение какого-то периода. Сейчас на этих раскопках треть города работает: туристов все равно нет, рыбалкой не заработаешь – квоты на вылов опять снизили, а тут хоть какой-то приработок… Но папа же не может. Говорит, что на самом деле ищут нефть. А костями только прикрываются: все-таки кусок побережья заповедный, просто так не покопаешь.

Она сделала небольшой глоток.

– С тех пор как умерла мама, он совсем сдал… Птица не так чирикнула – у него готов новый заговор. Дом заколотил, живет теперь на дереве.

– Марта умерла? – ошарашенно переспросил Наткет.

– Год назад. Рак. Под конец там была неприятная история. Мама стала встречаться с одним человеком. Она и умерла не дома… А они с папой больше тридцати лет были вместе. Впрочем, сейчас это не важно.

Николь вздрогнула. Наткет едва сдержался, чтобы не вскочить и не обнять ее. Он вспомнил мать Николь – невысокую женщину с вечно красными руками. В детстве та очень беспокоилась о питании Наткета и то и дело пичкала его тушеными овощами. А теперь только воспоминания и остались… Он уставился в чашку, но в черной гуще не увидел собственного отражения.

– А у тебя как? – спросила Николь после некоторого молчания. – Про кино я знаю. Может, видела и не все, но много.

Наткет не стал уточнять, смотрела ли она констрикторские фильмы из-за их содержания или только из-за его участия.

– Если опустить кино – то никак. Вот вроде как живешь, а рассказать и нечего. Работа, работа… Сегодня надо устроить вторжение инопланетных овощей, завтра разбудить доисторического сурка-людоеда. На остальное времени не остается.

Николь усмехнулась.

– Семья? Дети?

Наткет покачал головой. Показалось, или во взгляде Николь скользнуло подобие радости? Хотя с чего бы? У нее есть парень – сама сказала. Так чего он выискивает признаки того, чего нет и в помине? Ловит жирафа на полюсе, как бы сказал отец.

– Как погляжу, ты привела дом в порядок. Красиво получилось.

– Не весь, – сказала Николь. – На чердак я не забиралась. В твоей комнате тоже ничего не трогала. Ну, может, книги сложила, чтобы не валялись по полу.

– Надо будет тебе наведаться в мою квартиру в Городе. А то там уже этих книг – не пройти.

– Приглашаешь? – склонив голову, Николь посмотрела на Наткета. Тот растерялся.

– Почему бы…

– Черт! – она вскочила. – Ты же, небось, голодный с дороги. А я тут пичкаю тебя одним кофеином.

Она открыла холодильник.

– Правда, у меня толком ничего и нет. – Николь придирчиво осмотрела полупустые полки. – Ну, ты сам видел. Привыкла есть на работе – там как-то сподручнее, да и готовлю я не очень.

– А где работаешь?

– Мы с Сандрой Кили – помнишь ее? – открыли кафе у вокзала. Она готовит, я веду бухгалтерию. На пару работаем официантками и уборщицами… В общем, кое-как сводим концы с концами. В сезон иногда удается и заработать.

– Так ты теперь предприниматель?

Сам он в бизнесе ни черта не смыслил, а слова «бухгалтерия» и вовсе сторонился. В «Констрикторе» за этой табличкой прятались чудища, каких не мог выдумать ни один сценарист.

– А, – Николь махнула рукой. – По сути – та же официантка. Омлет будешь?

– Ага. Кажется, в ваше кафе я заходил сегодня утром. Не знал, что ты там работаешь. – Он замолчал, вспомнив, что был там не один. Выбрал же место! Что-то последнее время ему везет на неловкие ситуации.

Николь покосилась на настенные часы.

– Мне надо заскочить на работу где-то через час. Минус в работе на себя, что выходных не остается. Еще у меня был распланирован вечер… Но с этим я разберусь.

– Нет-нет, – поспешил сказать Наткет. – Не беспокойся…

– Вот еще, – фыркнула она. – А потом ждать еще двенадцать лет, когда ты снова соизволишь явиться?

Николь воинственно взмахнула рукой, отбросив упавшую на лоб челку. Наткет нашарил в кармане обратный билет, едва сдерживаясь, чтобы не скомкать и не выбросить его в корзину. Ну и где была его голова? Как бы Николь к нему ни относилась, есть и иные обязательства. Слишком многое их связывало. По большому счету – почти сестра. Других близких у него и не осталось. Приятели в Городе? Наткет был готов поспорить, что через пару лет они не вспомнят, как его зовут. Разве что Корнелий, но старика уже нет…

А все потому, что он не умеет довольствоваться тем, что есть. Как и отец: тому тоже было мало мира вокруг. Все его глупые истории и выходки не что иное, как попытка этот мир расширить.

– Ну, у меня тоже были планы. Я же по делу приехал.

– По делу, – вздохнула Николь.

Когда яйца заскворчали на сковороде, она отважилась спросить:

– И что за дело?

Наткет настолько углубился в свои мысли, что чуть было не ляпнул: «Захотелось повидаться». Растерявшись, он как на духу выложил все о смерти Корнелия и о прочих событиях последних дней. Лишь в последний момент опомнился и опустил из рассказа встречу с Рэнди.

– И ты привез это письмо? – в конце спросила Николь.

– Ну да, – Наткет хлопнул по карману.