Другая сторона

Наткет рефлекторно шагнул в сторону, уклоняясь от падающей стойки. Тут же бросился вперед, но рука схватила воздух. Черт!

В последний момент девушка успела обернуться и поймала стойку и все равно открытки разлетелись по полу, яркие как осенние листья. Наткет кинулся их собирать, пока в руке не оказалась неряшливая пачка. Он начал пихать ее в держатель, столь яростно, что чуть не порвал, прежде чем сообразил повернуть другим боком.

Когда Наткет взглянул на девушку то поймал взгляд полный искреннего недоумения; и без того большие глаза казалось вот-вот выскочат из орбит.

– Простите, – мраморный пол вздрогнул, намекая, что лучшего момента провалиться сквозь землю может и не представится.

– Если это способ… – начала девушка, но замолчала.

Продавщица до сих пор дремавшая за кассой приподняла голову, решив положить конец чинимому в ее владениях разгрому. Взгляд поверх очков наводил на мысли о хищных птицах.

– Так, мы или покупаем, или уходим…

– Да, конечно, – схватив с полки первую попавшуюся книгу, Наткет поспешил к кассе. Главное не оборачиваться…

Только расплатившись Наткет понял, что купил «Сто новых трюков с йо-йо». Издание для подростков с громадным слоганом «Докажи что ты круче!» на обложке. Ну, и зачем? Он и старых-то трюков не знает… Показалось или за спиной хихикнули?

В дверях Наткет все-таки сдался. Девушка смотрела ему вслед, прижимая к груди раскрытую книгу. Плечи подергивались от беззвучного смеха. Еще чуть-чуть и расхохочется во все горло – обратный отсчет пошел. Четыре, три… Наткет попятился; голова предателя-фламинго стукнулась о дверной косяк. Два… Девушка прыснула и помахала на прощание кончиками пальцев.

– Начинается посадка…

Наткет выскочил из книжного магазина.

Вопреки ожиданиям, нужный терминал он нашел быстро. Видимо на сегодня, он исчерпал положенную ему долю вокзальных страданий. В итоге Наткет оказался первым, кто сел в автобус, к немалому удивлению водителя, не ожидавшему от пассажиров подобной расторопности.

Но только забившись в свое кресло, Наткет позволил себе облегченно выдохнуть. Дальше проще. Минимум на десять часов можно расслабиться. Выспаться, в конце концов; говорят же, что сон в дороге лучший из снов. А главное, – больше никаких конфузов. Для верности он затолкал фламинго в дальний угол багажного отсека. Отрегулировав спинку кресла, Наткет вытянул ноги и с некоторым удовольствием подумал, как он устал.

На экране телевизора, укрепленного над местом водителя, показывали набор из дюжины фотографий наиболее примечательных мест по маршруту: виды побережья, лесистые склоны Берегового Хребта, ажурные мосты и прочие идиллические картинки. Подобная реклама была совсем не лишней – большую часть этих мест они проедут ночью и иначе их не увидеть. Пассажиры пстепенно заполняли автобус, с каждой секундой приближающей отправление, становясь все более раздражительными. Одна толстая дама, наверное с минуту простояла напротив Наткета, перегородив проход и воинственно заглядывая в билет, пока не догадалась, что ее место впереди.

Наткет открыл книгу, не глядя пролистнул пару страниц. В тусклом свете было сложно читать даже крупный шрифт. К счастью, картинок в книжке оказалось куда больше чем текста. Первый прием назывался «Знак Зорро». Далее шла инструкция: как вывернуть кисть, как растопырить пальцы, сильный взмах, поворот… Все на примере Барта Симпсона, по случаю вырядившегося в плащ, маску и шляпу. Повторить не получится, – число пальцев не совпадало. Впрочем, Наткет и не собирался заниматься экспериментами с йо-йо; и в детстве не увлекался, а сейчас тем более.

Ну, а книгу… Книгу можно будет подарить Николь. Не ей лично – детям. Если, конечно, у нее есть дети. Он ведь не знает, что у нее произошло за последние двенадцать лет. Новости не доходили даже окольными путями; вернее, он сам старательно их избегал. Но если первую пару лет можно было понять – он был обижен и зол, то последующие десять не имели ни объяснений, ни оправданий.

Николетта Краузе, дочь Марва Краузе, лучшего друга его отца… В маленьких городах это значит куда больше, чем может показаться на первый взгляд. Она была старше Наткета на три месяца, так что выросли они вместе. Отец всегда называл Николь «твоя невеста», и, как подозревал Наткет, едва ли шутил при этом. Долгое время Наткет стеснялся этого прозвища, раздражался, пока не понял, что им гордится. Поэтому так невыносимо было осознать, что чувства Николь можно назвать разве что братскими. Хуже было только застать ее в обнимку с другим, но и это не заставило себя ждать.