Другая сторона

От тех последних дней осталась только книга. Марв так и не понял, что двигало женой, когда она, уже будучи при смерти, взялась за перо. Но все-таки он истратил практически все семейные сбережения, чтобы издать «Воина Марса» Чтобы Марта успела порадоваться…

Ее роман он перечитал, должно быть, тысячу раз, все надеясь найти в образе бесстрашного майора Трумана, свои черты. А видел лишь физиономию Густава Гаспара. Ревность подтачивала его изнутри, как червяк яблоко. Странная ревность к женщине, которой не было в живых. После смерти жены разладились и отношения с дочерью. Что-то сломалось. Николь заезжала раз в неделю, привозила деньги и продукты. Они пили чай на лужайке перед домом и почти не разговаривали.

Койка в старом трейлере была тесной, особенно для столь крупного человека, как Марв. О том чтобы раскинуться или лечь на спину речи не шло. Каждый раз, отправляясь спать, Марв вспоминал об огромной кровати оставшейся в спальне на втором этаже. Но с тех пор, как умерла жена, он так и не переступил порог собственного дома.

Марв поселился в автомобильном трейлере, при помощи блоков и стальных тросов закрепленном на ветвях старого дуба, росшего во дворе. Воплощение давней мечты о «домике на дереве», но сейчас язык не поворачивался назвать это жилище домом. Одна крошечная комнатушка, в которой Марв с трудом мог развернуться, жесткая откидная койка и узкий столик. Никакой мебели и прочих излишеств. Марв не стремился обустроить трейлер. Единственным свидетельством того, что здесь кто-то живет, была фотография Марты, последняя, сделанная при жизни. Снимок Марв повесил над дверью, чтобы, просыпаясь, встречаться с женой взглядом. Бледная луна, пробивавшаяся сквозь жалюзи, раскрасила ее лицо дрожащими полосами, отчего казалось, что оно движется – Марта улыбается ему или, быть может, хмурится.

Глава 5

Когда Наткет проснулся, солнце окрасило сосны на верхушках холмов лиловым и розовым. Серо-голубая дымка таяла в чистом небе; лишь бледнел, прощаясь, месяц.

Но разбудил Наткета отнюдь не рассвет, и даже не то, что он чертовски замерз, а тело ныло так будто он всю ночь двигал рояли. Дело было в предчувствии, иначе не назовешь. Он встрепенулся, как стрелка компаса к которой поднесли магнит, и открыл глаза уже зная что Спектр рядом. Это же чувство помогает потерявшимся собакам и кошкам находить родной дом за сотни километров.

Шоссе змеилось меж пологих склонов, укрытых зарослями лещины и козьей ивы. Порой деревья так близко подступали к дороге, что казалось, автобус едет по зеленому туннелю. Слабое солнце еле пробивалось сквозь густую листву. В призрачном свете тени казались глубже, а в кустах ежевики вдоль дороги мерещилось движение.

Наткет понятия не имел, что за создания прятались в чаще. Кроме привычных опоссумов и енотов или медведей и береговых гиен, там могли таиться самые невероятные чудища. На ум невольно приходили отцовские истории, мешаясь с фантазиями сценаристов «Констриктора». Истории про уродцев, сбежавших из бродячих цирков, про заброшенные фермы, на которых военные ставят жуткие опыты на собаках и овцах … Про доисторических ящеров, обитающих в дебрях. Северное побережье всегда было этакой terra incognita – крошечный кусочек дикой природы, не изменившийся чуть ли не с Ледникового Периода. И хотя до Города рукой подать, здесь оставались дикие земли две трети года скрытые туманом, где днем с огнем не сыщешь приличной автозаправки. Национальный парк на национальном парке. Людская фантазия не ленилась заселять их самыми невероятными монстрами. А Честер Лоу преуспел на этом поприще больше любого бульварного писаки.

Наткет сонно подумал, что всю жизнь только и делал, что копировал отца. Сам того не замечая, шел по его стопам, выдумывая для развлечения публики уже своих чудовищ. Мысль показалась раздражающей. Ерунда какая… Его монстры несли хоть какой-то отпечаток достоверности и он не выдавал их за чистую монету. В отличие от отца, который каждую байку рассказывал так, будто ему без разницы, поверят ему или нет, но истина – дороже. С абсолютно непроницаемым лицом, Честер нес полную чушь. Взять хотя бы историю про электрических угрей, которые взбираются по водопадам ионизируя воду вокруг себя. Благодаря таким басенкам Наткет до сих пор сомневался, что его представления о биологии и физике соответствуют реальности.

Наткет верил отцу лет до одиннадцати, пока не стал задумываться над научной составляющей его баек. С какого-то момента сложно поверить в танцующих енотов, в гигантский башмак, в котором по лесным рекам путешествует компания ежей, в птицу додо, и в невероятно огромного дракона, который спит под Береговым Хребтом. Поняв же что за этими историями ничего не стоит, Наткет только обозлился. Все равно что колоть орехи, но за красивой скорлупой находить только труху. Потому, как бы Наткет не любил отца, меньше всего он хотел быть на него похожим.