Другая сторона

Николь воинственно взмахнула рукой, отбросив упавшую на лоб челку. Наткет нашарил в кармане обратный билет, едва сдерживаясь, чтобы не скомкать и не выбросить его в корзину. Ну и где была его голова? Как бы Николь к нему не относилась есть и иные обязательства. Слишком многое их связывало. По большому счету – почти сестра. Других близких у него и не осталось. Приятели в Городе? Наткет был готов поспорить, что через пару лет они не вспомнят, как его зовут. Разве что Корнелий, но старика уже нет…

А все потому, что он не умеет довольствоваться тем, что есть. Как и отец: тому тоже было мало мира вокруг. Все его глупые истории и выходки ни что иное, как попытка этот мир расширить.

– Ну, у меня тоже были планы. Я же по делу приехал.

– По делу, – вздохнула Николь.

Когда яйца заскворчали на сковороде, она отважилась спросить:

– И что за дело?

Наткет настолько углубился в свои мысли, что чуть было не ляпнул – «захотелось повидаться». Растерявшись, он как на духу выложил все о смерти Корнелия и о прочих событиях последних дней. Лишь в последний момент опомнился и опустил из рассказа встречу с Рэнди.

– И ты привез это письмо? – в конце спросила Николь.

– Ну да, – Наткет хлопнул по карману.

– Знаешь, – она склонила голову, смотря прямо в глаза. – А жизнь в Городе тебя не совсем испортила. Я полагала будет хуже.

Наткет расплылся в улыбке, радуясь похвале. Принимая решение ехать в Спектр, он и не думал о подобной награде.

В кухне запахло жженым. Выругавшись сквозь зубы, Николь схватила сковородку и переставила на соседнюю конфорку.

– А готовить я все-таки совсем не умею…

– А? – встрепенулся Наткет. На сковородке, плюясь маслом из клубов едкого пара, лежало нечто, что пару секунд назад можно было назвать едой. К несчастью, эти секунды уже прошли.

– Выглядит аппетитно…

– Неужели? – Николь поморщилась.

– Конечно!

Ну и что, что подгорела, сказал он себе. Зато это настоящий завтрак, приготовленный ее руками. Стоит того, чтобы стерпеть обугленный белок.

Николь взяла лопатку, подковырнула дымящийся омлет. И вскрикнула: капелька раскаленного масла попала на руку.

– Ой! – она прижала ладонь к губам.

Наткет вскочил со стула.

– Покажи, – он схватил ее за запястье и развернул кисть. Ожог пустяковый – кожа лишь немного покраснела. Наткет мысленно выругал себя: разволновался так, словно Николь свалилась в жерло вулкана. Голос дрожит, сердце колотится о ребра.

– Ничего страшного, – наигранно бодро сказал он.

– Надеюсь, – усмехнулась Николь.

В этот момент громко хлопнула входная дверь и кто-то, топая, прошел в сторону кухни.

– Ник?!

Николь вырвала руку, но не достаточно быстро, чтобы вошедший мужчина не заметил движения. Он сдавлено хрюкнул и остановился на пороге.

– А… Привет, Калеб…

– Кто это? – хмуро спросил мужчина.

Он посмотрел на Наткета так, словно мысленно пару раз проехался по нему дорожным катком. Избегая встречаться взглядами, Наткет уставился на тяжелые рабочие ботинки с комьями осенней грязи, налипшими на подошвы.

Это и есть тот самый парень? Тогда Наткет вряд ли мог одобрить выбор Николь. Его мнение в любом случае было предвзятым, но… Если б этот парень пришел на пробы в «Констриктор», его взяли бы без промедлений: играть хулиганов-отморозков, неоправданно жестоких военных, а может и маньяков. Во всем его облике сквозило что-то звериное, собачье, или того хуже – гиеновое. Точно! Береговая гиена – вот кого он напоминает. Такой же лохматый, сгорбленный и коренастый, хотя и выше Наткета на голову. Черты лица были грубыми и ассиметричными, отчего казалось, что мужчина все время скалится; меж сомкнутых губ выглядывал желтый клык.

– Ты же не знаешь, – нервно улыбаясь, сказала Николь. – Это Наткет, мой старый… друг. Только сегодня из Города…

– Старый друг? – мужчина шумно выдохнул. Широкие ноздри затрепетали.

– Да, – Николь кивнула. – Друг детства… Это его дом, на самом деле.

Она взмахнула рукой, указывая на кухню. Мужчина проследил за ее жестом.

– Наткет, это Калеб, – если бы была возможность, Николь бы его подтолкнула, а так лишь жалобно мотнула головой.

– Очень приятно, – соврал Наткет, протягивая гостю ладонь.

Калеб убрал руки в карманы. Наткет так остался стоять с протянутой рукой, прекрасно понимая, что Калеб не ответит, да и ему самому этого не хочется. И вовсе не потому, что потенциальное приветствие могло окончиться сломанными пальцами.

– Хотел тебя подбросить, – сказал Калеб. – У меня как раз перерыв. Но ты ж занята…

– Прекрати, – сказала Николь.

– Ладно, мне пора на работу, – буркнул Калеб. – Потом поговорим.

Развернувшись, так что на паркете остались полосы похожие на следы шин, он направился к выходу. Наткет шагнул было следом, но Николь схватила его за рукав. Входная дверь чуть не слетела с петель от удара.

– Оставь его, – Николь покачала головой. – Пусть успокоится. С ним всегда так. Ревнивый как дюжина Отелло. Он же тебя совсем не знает – они с матерью перебрались сюда из Конца Радуги года три назад.