Другая сторона Эвереста (ЛП)

«Вот и все, — говорил он нам, — теперь больше нет шансов на спасение. Мы должны смириться с тем, что индусы погибли».

Ужин в этот вечер в промерзшей палатке был сущим мучением. Мы сидели, погруженные в мрачные мысли о судьбе индийских альпинистов, водя вилкой с нанизанными макаронами по тарелке.

На следующий день, 12 мая, потрясённый тем, что японцы не оказали помощи пострадавшим альпинистам, Сингх собрал в своей палатке лидеров всех экспедиций (кроме лидера японцев Койи Яада). Совещание было записано на магнитофон индийской командой. Он вкратце упомянул события двух последних дней и сообщил собравшимся, что предлагает выступить с совместным заявлением от имени всех присутствующих, осуждающим японцев, которые не оказали помощи пострадавшим.

Прослушав доклад, остальные лидеры (среди которых были и очень опытные гималайские восходители) не согласились с предложением Сингха. Некоторые сомневались в том, что индийских альпинистов вообще можно было спасти, некоторые вспоминали подобные случаи из своей альпинистской практики, когда они были вынуждены бросать ещё живых альпинистов, но которым уже нельзя было помочь, на произвол судьбы.

Наш руководитель Саймон Лав, — одни из участков совещания рассказывал: «В принципе, Сингх хочет, чтобы мы раскритиковали японцев за их поступок, нам очень близка его точка зрения, но мы не имеем первоначальной информации о том, что случилось на самом деле. Также мы не можем сбросить со счетов тот факт, что корни трагедии лежат в их собственных действиях. Индийские альпинисты сами втянули себя в беду».

Не найдя поддержки, Сингх выпустил собственное заявление, осуждающее действия японцев.

К моменту возвращения японской команды в базовый лагерь весть о том, что японцы бросили умирающих индусов, вызвала бурю протеста по всему миру.

Журналист Ричард Купер взял интервью у двух японских альпинистов и их шерпов для обвинительной статьи, вышедшей в следующую субботу в Великобритании, которая и разожгла дискуссию. Отвечая на вопрос, почему они не оказали помощь погибающим индусам. Шигекава сказал Куперу: «Мы сами совершали восхождение, своими собственными силами, на большую гору. Мы слишком устали, чтобы оказывать помощь. Высота свыше 8000 метров не место, где можно придерживаться морали».

Хироши Ханада добавил: «Они были индийскими альпинистами, мы их не знали. Нет, мы не дали им воды. Мы не говорили с ними. У них была горная болезнь в острой форме. Похоже, они были в опасности».

Позднее японцы утверждали, что шерпа Ками помог одному из индусов, возможно Тсевангу Сманла, распугать перильные верёвки около второй ступени. Они также заявили, что не обнаружили следов пребывания троих индусов на вершине, и были ли они там вообще. Когда страсти накалились, это страшное обвинение только усилило антагонизм по отношению к ним.

Фактически японцы были правы, утверждая, что индусы не были на вершине, несмотря на то, что они доложили об успехе своему лидеру по рации. Если бы они были там, то оказались бы стоящими рядом с Холлом, Лопсангом и Дагом Хансеном, которые ни словом не обмолвились об индусах. Это сейчас понятно, что в условиях ограниченной видимости, они ошибочно приняли расположенное ниже на 150 метров возвышение за вершину.

Поведение японцев вызвало мрачное настроение у команд в лагере 3, включая и нашу. Брайан был возмущен их поступком и грозил сорвать их флаг и помочиться на него.

У Ала была другая точка зрения: «Все эти разговоры вокруг спасения — чушь. Спасти индусов с того места, где они находились, невозможно независимо от того, сколько бы человек ни пыталось это сделать. Японцы мало что смогли бы сделать». Купер писал в своей статье:

«Никто не верил, что японцы могли бы за один раз спасти всех троих индусов. Но большинство альпинистов, с которыми я говорил, сказали, что если бы пятеро членов японской команды сконцентрировались на одном обмороженном индусе на первой ступени, то одна жизнь была бы спасена».

Я был с ним согласен.

13 мая я как коршун кружил около палаток индусов, поджидая, когда подойдут в лагерь уцелевшие альпинисты. Они шли как люди, возвращавшиеся с войны, опустошенные потерей своих друзей. Их лидер, Мохиндор Сингх, вышел из палатки, обнял одного из вернувшихся альпинистов и расплакался. В этот момент Кис спал в палатке, а я отснял эпизод крупным планом, приблизив лица плачущих мужчин, стараясь подавить слабый внутренний голос, говоривший мне, что я не должен был этого делать.