Другая сторона (ЛП)

Есть бешенные молодые мамы с, кажется, неиссякаемым запасом монет. Матери напоминают Лиз игроков в автоматы, которых она видела однажды на каникулах в Атлантик-Сити.

 Есть бизнесмены, которые кричат указания в бинокли, как будто кто-то на Земле может их услышать. Это напоминает Лиз о том, как ее отец смотрит футбол и кричит на телевизор.

Есть молодой человек — старше Лиз, — который приходит по четвергам раз в неделю ночью. Несмотря на то, что он приходит ночью, на нем всегда темные солнцезащитные очки. Он всегда сидит перед одним и тем же биноклем под номером семнадцать. Он всегда носит кожаный мешочек, в котором ровно двенадцать Вечных. При каждом посещении мужчина остается на один час, не дольше, а затем уходит.

Однажды ночью Лиз решает поговорить с ним.

— На кого вы здесь смотрите? — спрашивает она.

— Простите? — Молодой человек вздрагивает и оборачивается.

—Я вижу вас здесь каждую неделю и просто интересуюсь, на кого вы здесь смотрите, — говорит Лиз.

Мужчина кивает.

— На жену, — отвечает он мгновение спустя.

— Разве вы не слишком молоды, чтобы иметь жену? — спрашивает она.

— Я не всегда был так молод, — грустно улыбается он.

 — Вам повезло, — говорит Лиз, наблюдая как мужчина уходит прочь. — Увидимся в следующий четверг, — шепчет она слишком тихо, чтобы он мог услышать.

Так как Лиз проводит целый день, каждый день, на смотровой площадке, она начинает осознавать какие неудобные здесь стулья. Однажды вечером по пути к выходу она спрашивает об этом смотрителя Эстер.

— Понимаешь, Лиз, — говорит ей Эстер, — когда стулья становятся неудобными — это признак того, что вы сидите в них слишком долго.

 Время течет и быстро, и медленно. Отдельные часы, минуты и секунды тянутся бесконечно, хотя прошел едва ли месяц. Лиз становится экспертом в заправке отверстий с минимальным перерывом в пятиминутных отрывках. У нее глубокие круги под глазами от того, что в ее лицо вжимаются бинокли. Время от времени Бетти спрашивает Лиз, есть ли у нее какие-то мысли о призвании.

— Мне все еще нужно время, — неизменно отвечает Лиз.

Бетти вздыхает. Она не хочет давить.

— Тэнди Вашингтон звонила тебе снова. И Олдос Гент.

— Спасибо. Я постараюсь перезвонить позже на этой неделе, — лжет Лиз.

Этой ночью Лиз видит Бетти на коленях рядом с кроватью. Бетти молится матери Лиз.

— Оливия, — шепчет она, — я не хочу обременять тебя, так как полагаю, что сейчас твоя жизнь итак сложная. Я не знаю, как помочь Элизабет. Пожалуйста, пошли мне знак, подскажи, что мне делать.

— Элизабет, мы уходим сегодня, — объявляет Бетти на следующее утро.

— У меня планы, — протестует Лиз.

— Какие планы?

— СП, — мямлит Лиз.

— Ты сможешь сделать это завтра. Сегодня мы идем на экскурсию.

— Но Бетти…

— Никаких но. Ты здесь уже целых четыре недели и до сих пор ничего не видела.

— Я видела, — говорит Лиз.

— Правда? И что? Все, что ты видела на Земле, не считается.

— Почему нет? — требует ответа Лиз.

— Потому что не считаются, — упорствует Бетти.

— Я не хочу на экскурсию, — говорит Лиз.

— Не повезло тебе, — отвечает Бетти. — Я не дам тебе денег на СП сегодня, так что у тебя нет выбора.

Лиз вздыхает.

— И, если это не чересчур, не могла бы ты носить что-то другое, нежели старые грязные пижамы? — спрашивает Бетти.

— Нет, — отвечает Лиз.

— Я дам тебе что-нибудь поносить, или, если ты не хочешь, мы можем купить что-нибудь…

— Нет, — прерывает ее Лиз.

Снаружи Бетти складывает крышу кабриолета.

— Хочешь за руль? — спрашивает она.

— Нет.

Лиз открывает пассажирскую дверь и садится.

— Отлично, — говорит Бетти, застегивая ремень безопасности. Мгновение спустя она требовательно спрашивает: — Но, почему бы и нет? Ты должна хотеть вести.

Лиз пожимает плечами:

— Я просто не хочу.

— Я не сержусь из-за той первой ночи, если ты так думаешь, — говорит Бетти.

— Послушайте, Бетти, я не хочу вести, потому что я не хочу вести. Тут нет никакого тайного смысла. Больше того, если весь смысл этой поездки в осмотре достопримечательностей, я была бы не состоянии смотреть и одновременно следить за дорогой, разве не так?

— Полагаю, нет, — уступает Бетти. — Разве ты не собираешься пристегнуться?

— Какой в этом смысл? — спрашивает Лиз.

— Такой же, как на Земле: чтобы спасти тебя от удара о приборную панель.

Лиз закатывает глаза, но пристегивается ремнем безопасности.

— Я подумала, что мы могли бы пойти на пляж, — говорит Бетти. — Как тебе?

— Мне все равно, — отвечает Лиз.

— На Другой стороне чудесные пляжи, как ты знаешь.

— Фантастика. Разбудите меня, когда мы туда доберемся.