Другая сторона Москвы. Столица в тайнах, мифах и загадках

Через шумную площадь переходим на другую сторону. Отсюда веером расходятся улицы: Большие Каменщики, Воронцовская, Марксистская, Таганская. Район вокруг очень интересен, и сюда мы ещё вернёмся. Сейчас же пересечём Марксистскую улицу (ранее Пустую из-за окружавших её пустырей) и попадём на Таганскую улицу (ранее Семёновскую), изрядно перестроенную. Пойдя по ней до конца, мы бы вышли к Покровскому женскому монастырю, где хранятся мощи св. Матроны.

От монастыря уже рукой подать до Абельмановской заставы. За ней Таганская улица переходит в Нижегородскую — это всё части старой Рязанской дороги. Улица ведёт к Калитниковскому кладбищу (одному из тех, что были созданы по распоряжению Григория Орлова в 1771 году) и одноименному пруду, Калитниковскому — по Ивану Калите — ему принадлежали тамошние земли. А пруд образовался, потому что здесь брали глину для кирпичей, потребных строителям Кремля. По крайней мере, так говорит легенда. На Калитниковском кладбище нашёл свой последний приют митрополит Александр Введенский — лидер обновленцев.

Прямо перед нами — детский парк имени Прямикова. Наверное, это один из самых старых парков столицы: ещё в XVIII веке здесь был вокзал, освещаемый факелами. Тогда слово «вокзал» означало увеселительное место с музыкой, по В. И. Далю — «гульбище, где обычно бывает музыка». Окружающие его переулки — Большой и Малый Вокзальные в 1919 году были переименованы в Факельные.

Слева парк огибает Товарищеский переулок. В начале XIX в. он назывался Чёртовым. Поселившиеся здесь старообрядцы, избегая «чёрного слова», добились замены названия на Дурной. Потом они перебрались дальше от города — в Рогожскую и Преображенскую общины.

В этом переулке, на его правой стороне, находилась первая русская керамическая фабрика, основанная в 1724 году купцом Афанасием Гребенщиковым, сын которого, Иван, разработал технику производства тонкой майолики и фарфора.

В этом же переулке провели детство два крупных русских художника — братья Сергей и Константин Коровины, их деду принадлежал дом № 24, где они родились и выросли. В начале переулка находится кирпичное здание школы — бывшей женской гимназии. Самый красивый дом — № 8 в стиле модерн. Он облицован в центре керамическим кирпичом белого цвета, а по краям — тёмно-зелёного, карнизы украшены позолоченными венками. Это дом купчихи Лаптевой (1909). Долгое время в здании размещалась редакция журнала «Наука и религия».

За парком располагались две слободы — чёрная тягловая Алексеевская, названная так из-за церкви св. Алексея, и Рогожская-Ямская, где жили ямщики. Отсюда удобно было добираться в село Рогожь, ныне город Ногинск. До постройки железной дороги слобода процветала.

Пройдя по Товарищескому переулку, сворачиваем левее и выходим на улицу с громким названием «Улица Александра Солженицына». Некогда она носила имя Большая Алексеевская, потом её переименовали в Большую Коммунистическую, а в 1990-е прозвали Малой Капиталистической. Это одна из немногих улиц Москвы, в целом сохранившая застройку XVIII–XIX веков. Встречается здесь и стиль модерн, (дома № 14 и 36). Очень эффектен выстроенный в стиле классицизма храм св. Мартина Исповедника, начала XIX века, архитектор Родион Казаков.

Дом № 9, строение 1, — это городская усадьба Полежаевых-Зубовых, XVIII–XIX веков. Теперь там концертный зал. Купцы отец и сын — Василий Павлович и Павел Васильевич Зубовы были известны не только как предприниматели и торговцы, но и как коллекционеры. Василий Зубов собирал смычковые инструменты, очень любил музыку и отдал сына учиться играть на скрипке. Тот овладел этим искусством, но красильное производство, которым владела семья Зубовых, требовало знания химии, поэтому молодой человек поступил на естественное отделение Московского университета. Долгие годы он работал на предприятии отца, но потом оставил бизнес и ещё около 20 лет занимался наукой в лабораториях университета. Научные труды Зубова не потеряли своего значения до сих пор.

В конце жизни Павел Зубов увлёкся нумизматикой и стал крупным собирателем монет, медалей, жетонов, приобретая их, где только мог: на блошиных рынках, у «чёрных археологов», у других коллекционеров. Особенно его интересовала Азия, коллекция Зубова включала большой набор мусульманских и сасанидских монет. Поговаривали, что коллекция Зубова больше, чем собрания Эрмитажа, Берлинского и Парижского музеев, вместе взятые. Хранилась она именно здесь, в доме № 9. А в начале 1920-х, уже после смерти Зубова (он был похоронен неподалеку, на кладбище Спасо-Андроникова монастыря), его родственники передали Историческому музею 200 тысяч монет в 14 шкафах. Коллекция смычковых инструментов тоже перешла государству.