Другая сторона прощания

Во Вьетнаме Босх повидал немало парней, которые рвались в бой, но не хотели марать рук. Большинству рядовых было по девятнадцать-двадцать лет. В этом возрасте так и подмывает показать, кто ты таков и на что способен.

— В общем, его определили в санитары. Научили, как вести себя на поле боя, — продолжала Оливия. — Сперва отправили на плавучий госпиталь, но это лишь для начала. Месяца через три-четыре Никки прикрепили к разведгруппе, стали посылать на задания. И он, само собой, погиб, — закончила она сухим будничным тоном.

Это случилось почти пятьдесят лет назад, и Оливия, пожалуй, говорила на эту тему уже десять тысяч раз. Теперь ее слова не пробуждали в ней никаких чувств. Так, часть семейной истории.

— Печально все это, — помолчав, добавила она. — Ему оставалось служить пару недель. Он прислал нам письмо. Говорил, что вернется к Рождеству. Но не вернулся.

Теперь голос Оливии звучал мрачно и угрюмо. Босх подумал, что поторопился с выводами насчет ее эмоций. Отхлебнув еще чая со льдом, он задал следующий вопрос:

— Вы говорили, что из Вьетнама пришли его вещи. Они на чердаке?

Оливия кивнула:

— Там пара коробок. Никки отправил их домой, когда готовился к возвращению. Ему оставалось служить несколько недель. Потом пришел его солдатский сундук с личными вещами. Родители все сохранили, а я засунула на чердак. Честно говоря, не хотела, чтобы все это попадалось на глаза, лишний раз напоминало о нашем горе.

Она определенно не хотела говорить о вещах брата. Тем не менее Босх увидел окно возможностей и слегка разволновался.

— Оливия, — сказал он, — можно мне подняться на чердак и взглянуть на посылки?

Она поморщилась. Должно быть, сочла его вопрос неуместным.

— Зачем?

Босх облокотился на столик. Пришло время говорить откровенно. Ему необходимо было попасть на чердак.

— Затем, что я ищу какую-нибудь связь между вашим братом и моим клиентом. Не исключено, что на чердаке что-нибудь найдется.

— Имеете в виду ДНК? С тех лет?

— Вполне возможно. И еще затем, что я тоже воевал во Вьетнаме. В том же возрасте, что и ваш брат. Помните наш телефонный разговор, когда я стоял у его могилы? Я был на том же корабле, что и он. Возможно, в одно и то же время. Мне нужно взглянуть на его вещи. Не только ради дела. Ради себя самого.

Прежде чем ответить, Оливия задумалась.

— Значит так, — сказала она, — я на чердак не полезу. Лестница хлипкая, боюсь упасть. Если хотите подняться, пожалуйста. Но только без меня.

— Не вопрос, — ответил Босх. — Спасибо, Оливия.

Допив чай со льдом, он поднялся на ноги.

Глава 15

Лестница и впрямь была хлипкая. Она раскладывалась, когда открывали люк в потолке второго этажа. Босх вовсе не страдал от ожирения. Всю свою жизнь он был человеком сухим и жилистым. Но когда он поднимался по деревянной лестнице, она страшно скрипела под его весом, и Гарри опасался, что крепления вот-вот лопнут и он рухнет на пол. Стоя внизу, Оливия с тревогой смотрела на него. Одолев четыре ступеньки, Босх дотянулся до краев люка, чтобы равномерно распределить свой вес и уменьшить нагрузку на лестницу.

— Там веревочка, — сказала Оливия. — Если дернуть, загорится свет.

Лестница выдержала. Поднявшись на чердак, Босх пошарил рукой в темноте. Наконец нащупал шнурок выключателя. Включил свет и осмотрелся.

— Я не была там уже много лет, — крикнула снизу Оливия. — Но по-моему, все его вещи в дальнем углу, справа.

Босх повернул голову. В закоулках чердака по-прежнему было темно. Босх достал из заднего кармана фонарик, которым снабдила его Оливия. Направил луч света в дальний правый угол и тут же увидел знакомые очертания солдатского сундука. Чтобы подойти к нему, пришлось пригнуться, но Босх все равно стукнулся головой о стропила, после чего присел на корточки и уже таким манером добрался до места.

На крышке сундука стояла картонная коробка. Посветив на нее, Босх понял, что это и есть та посылка из Дананга, о которой говорила Оливия. В строках «Отправитель» и «Получатель» стояло одно и то же имя: Доминик Сантанелло. В графе обратного адреса значилось: «Первый медицинский батальон, Дананг». Скотч пожелтел и отслаивался, но Босх увидел, что коробку открывали, а потом снова заклеили и убрали на хранение. Он снял коробку с сундука и отставил ее в сторонку.

Сундук был стандартный, из клееной фанеры, выкрашенной в зеленовато-серый цвет. От времени краска выцвела так, что сквозь нее проглядывала структура фанерного листа. На крышке сундука была такая же блеклая черная надпись, сделанная через трафарет:

ДОМИНИК САНТАНЕЛЛО, МС3

Босх без труда догадался, что такое «МС3». Говоря военным языком, «морской санитар третьего класса». Стало быть, Сантанелло был в чине старшины.

Вытащив из кармана латексные перчатки, Босх надел их, прежде чем открывать сундук или коробку. Единственная щеколда на сундуке была не задвинута. Подняв крышку, Босх посветил фонариком на содержимое. В ноздри ему тут же ударил землистый запах, и он на мгновение вспомнил подземные ходы Кути. От фанерного сундука разило Вьетнамом.

— Ну что, нашли? — осведомилась Оливия.