Читаем Другая сторона светила: Необычная любовь выдающихся людей. Российское созвездие полностью

3. Петербургская молодость (1817–1820). Пушкин мечтал поступить на военную службу в гвардию, но это требовало больших расходов. Пришлось устроиться в Коллегию иностранных дел переводчиком. Одновременно с ним присягу принес Грибоедов. Родители тоже переехали в Петербург. Александр службу посещал редко, вел светскую жизнь, щегольски одевался, часто участвовал в дружеских пирушках и попойках, был завсегдатаем театра и отнюдь не чурался дам полусвета и сексуальных эскапад. Имел много ссор с вызовами на дуэль. Стрелялся или почти стрелялся с собственным дядей Ганнибалом, с Корфом и Кюхельбекером, с Тургеневым…

«Арзамас» распался, его левое крыло состояло теперь из людей, у которых обозначилась тяга к освободительному движению, к тайным политическим обществам. Таковы были друзья Пушкина Чаадаев, Николай Тургенев, его однокашники Пущин и Кюхельбекер. В это время Пушкин и написал свою вызывающую оду «Вольность» и антикрепостническое стихотворение «Деревня», ряд эпиграмм на власть имущих. Они расходились в списках и дошли до царя. Решено было сослать дерзкого молодого человека на Юг, ссылку оформили как перевод по службе. Перед отъездом Пушкин закончил свою первую большую поэму «Руслан и Людмила». Жуковский подарил ему свой портрет с надписью: «Победителю ученику от побежденного учителя».

4. В ссылке на Юге (1820–1824). Прибыв в Екатеринослав, Пушкин искупался в Днепре и простудился. Проезжавшая мимо семья генерала Н. Н. Раевского захватила больного с собой на кавказские горячие воды, оттуда в Крым. Получив немало впечатлений, поэт отправился в Кишинев, где к тому времени обосновалась канцелярия его начальника. Здесь Пушкин связался с участниками Южного тайного общества — генералом Орловым, Пестелем, В. Ф. Раевским, С. Г. Волконским. Однако в члены общества они его не принимали, так как он был под усиленным надзором властей и к тому же обладал несдержанным характером. Продолжалась цепь его дуэлей. В 1821 г. в Кишиневе создана «Гавриилиада», озорная эротическая поэма на библейскую тему — осмеяно непорочное зачатие.

С 1823 г. поэт явно переживал духовный кризис. В его стихотворениях чувствуется мрачное настроение и разочарование в людях. Революции в Европе, которым он симпатизировал, угасли и подавлены. Призывы к свободе наталкиваются на равнодушие толпы. Начались разоблачения и аресты в России. В 1822–23 гг. разгромлен кишиневский кружок вольнодумцев. В. Ф. Раевский арестован, Орлов под следствием. Личная судьба также складывается неудачно.

С 1823 года южные губернии возглавляет М. С. Воронцов, и Пушкин переезжает в Одессу. Жизнь в Одессе несколько напоминает Петербург, есть опера, да и дамы более светские, чем в Кишиневе. Пушкин сближается с А. Н. Раевским, сыном генерала, человеком честолюбивым и озлобленным ввиду несбывшихся надежд. Полагают, что его образ отразился в стихотворении «Демон». С Воронцовым отношения не сложились. Он видел в Пушкине мелкого чиновника и ожидал подобострастия, поэзию не ценил. А Пушкин уже создал «Кавказского пленника», «Бахчисарайский фонтан» и «Цыган» — эти поэмы читались всей грамотной Россией. Пушкин написал злую эпиграмму на Воронцова («Полу-милорд, полу-купец…»). Воронцов писал на него доносы — что он «слишком проникся вредными началами», а в Одессе находит много поклонников. Да еще было вскрыто письмо Пушкина брату, где он писал, что берет уроки «чистого афеизма» (атеизма) у одного англичанина. Решено было удалить Пушкина в глушь, в деревню, в его имение в Псковской губернии.

5. Ссылка в селе Михайловском (1824–1826). В Михайловском жили его родители. К ним под надзор его и отправили. Родители были возмущены его поведением — тем, что он навлек подозрение на всю семью. Из-за ссор с отцом Пушкин уже готов был просить сослать его в какую-нибудь крепость. Но осенью родители уехали, а в соседнем сельце Тригорском, у Осиповых, он нашел дом, полный молодежи. Пушкин возобновил свои романы с женщинами, а общую картину дома Осиповых можно увидеть в доме Лариных в «Евгении Онегине». В Михайловском поэт много читал. В эти годы написана драма «Борис Годунов». Это когда он ее окончил, он прыгал и бил в ладоши, крича: «Ай-да Пушкин, ай-да сукин сын!!» Наряду с любовными стихотворениями и центральными главами «Евгения Онегина» была написана и элегия «Андрей Шенье» — о поэте, казненном во время террора якобинцев.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное