Другая сторона

На заляпанном чернилами столе горела керосиновая лампа под зеленым абажуром. Повсюду были разбросаны исписанные листы бумаги, формуляры, сургуч, свинцовые пломбы; на невысоком стеллаже виднелись инструменты, гвозди, мотки шпагата. Главным предметом роскоши в этом убогом помещении был из рук вон скверный поясной портрет Патеры в натуральную величину, какие распространялись в Перле специальным учреждением. Здесь располагалась канцелярия пограничника царства грез, который теперь собственной персоной спал в кресле, обтянутом клеенкой. Косматая голова старика безвольно поникла, он выглядел совсем дряхлым. Ключ от так называемой «малой двери» — прохода в стене, предназначенного для доверенных лиц, он, согласно инструкции, держал подвешанным к поясному карабину; главный ключ длиною в метр хранился в железном сейфе. Старик нес свою нелегкую службу вместе с двумя сыновьями; его собственное жилье находилось рядом. К нему примыкала казарма для таможенников. Позади обеих построек высилась гигантская обводная стена.

Все эти подробности были хорошо известны подглядывающему. Неожиданно так быстро стемнело, что Белл, привыкший к постоянным сумеркам, растерянно обернулся и едва смог различить за висящими почти над самой землей облаками жестяные крыши складов возле станции отправления. Двигаясь бесшумно, как кошка, он вошел в жарко натопленное помещение и откинул капюшон. В правой руке он держал тяжелую железную рукоять, снятую с паровоза. «Одним больше, одним меньше — какая разница?» — подумал он, не спуская глаз со спящего. Тот сделал непроизвольное движение и уронил голову на подлокотник. Прицельный удар железным стержнем произвел такой звук, как если бы открытой ладонью хлопнули по воде. Мощный удар пришелся точно посередине лобной кости и расколол череп; глазные яблоки вылетели из глазниц, отчего лицо убитого превратилось в жуткую гротескную маску. Короткая судорога пронзила старика, оставшегося неподвижно сидеть в своем кресле.

Американец с комичными ужимками поклонился портрету Патеры. «А все же я тебя перехитрил!» Затем он снял ключ с пояса убитого, движения его были быстрыми и уверенными. На полу возле кресла стоял потайной фонарь. Нагнувшись за ним, гость почувствовал, как что-то крепко сжало ему запястье. Это был мертвец — точнее, его желтые пальцы, которых он случайно коснулся. Труп лежал беспомощно и недвижно, но в его страшных пальцах жила такая непомерная сила, что они могли бы размять кусок стали как тесто. Белл зарычал: «Это ты, Патера!» Ему было ясно, что при таком нажиме его запястье в считанные минуты превратится в месиво. Он уже перестал чувствовать руку, зажатую в этих медленно стягивающихся тисках. Он сгрызал зубами плоть с запястья своего страшного противника, но это получалось слишком медленно, с рукой можно было попрощаться. И тут он увидел на стеллаже раскрытый садовый нож. Один прыжок — и он там. Умелым взмахом ножа он отделил руку мертвеца от туловища — она сразу разжалась и упала. Белл испустил вздох облегчения. Портрет Патеры с его напомаженными и причесанными на пробор локонами все так же дружелюбно улыбался ему со стены. Белл подхватил фонарь и выбежал на воздух.

Он вступил в гигантский туннель в стене. Американец пребывал в чрезвычайном возбуждении: скоро должно было выяснится, удался ли его план; по его расчетам, помощь из Европы должна была быть где-то уже совсем рядом. Он нуждался в ней, он должен был ее получить; в одиночку даже он не справился бы с местной чернью, с каждым часом становившейся все более опасной.

Он отворил «малую дверь» и вышел в свежую ночную прохладу. Потом он запустил принесенную с собою ракету: фонтан расплавленного золота взвился в ночное небо, описал несколько причудливых дуг и рассыпался горсточкой звезд. Американец с нетерпением ждал какого-нибудь отклика на свой сигнал… Ничего!.. Все те же тьма и тишина. Выходит, просчитался? В гневе и разочаровании он разглядывал при свете своего фонаря монументальные бронзовые ворота с массивными железными запорами. Что же, идти обратно? Он еще раз окинул взором даль. И вдруг призрачный сполох света озарил поднебесье — он держался секунду и исчез столь же внезапно, как появился. Но тут же еще раз вспыхнул голубоватым светом, словно комета. Это были прожекторы русских. Безумная радость и гордое чувство удовлетворения наполнили этого волевого человека. Победил!!

Белл бегом пустился назад, оставив ворота открытыми для прохода войск. Светлая точка фонаря исчезла за холмами. Белл в считанные минуты добрался до своего локомотива. Таможенники как истинные сыны архива не заметили происшедшего.