Другая страна(полная сборка)

К 1933 году, — продолжил он, опрокинув очередную кружку, — я дослужился до заместителя полиции Хайфского района по технической части. Начальник, естественно англичанин был, а заместитель еврей. Они хоть и создавали «еврейский дом», но про контроль не забывали. У меня в подчинении было все, что имело отношение к оборудованию, починке, снабжению. Очень хорошая должность, — довольным тоном сообщил он. — Все через меня шло. Хочешь новую машину, починить старую или поломал какую мебель, лупя об нее головой подследственного — все ко мне. Или конфискант. Тут решать надо, что можно в управлении оставить, что в продажу пустить. Уж я насобачился инструкциями вертеть. Кому хочу дам, кто мне неприятен — зажму. И позвал меня как-то Меер в гости. Это уже начало 1934 г. было... Да, февраль. То, что творилось в стране, никого не устраивало. Армия может воевать с армией, а ловить людей, когда он выстрелит в проезжающий автобус, винтовку быстренько в заранее приготовленную яму спрячет и продолжает ковыряться в земле, как ни в чем не бывало, она не способна. Разве что, как немцы, всю деревню спалить. Так это только хуже. Кровная месть у арабов на первом месте.

Полиция даже в городах не справлялась. Заходит такой, нормально одетый, просит попить, а когда спиной поворачиваются — стреляет. Двух еврейских медсестер, работающих в арабской больнице, прямо на улице вечером убили. Никого не нашли. Вот и требовали руководители Эцеля начать отвечать ударом на удар. Только это легче сказать, чем сделать. Оружие надо, и много. Ну и сделали мне предложение, как старому знакомому. Там, где списывают, или под пресс пускают поломанные или конфискованные стволы, из двух не работающих можно сделать один стреляющий, а списать оба. А возможности у меня были. Да мои ребята, если им правильно намекнуть, тоже не против помочь были. И с таможниками у меня возможность договориться была. Им необязательно знать про оружие было. Мало ли что в бумагах пишут, надо только вовремя глаза закрыть, особенно, если платят неплохо. Национальный еврейский комитет принял решение ввести дополнительный добровольно-принудительный налог на всех евреев, по состоянию здоровья или по иным причинам не участвующих в «Хагане» и «Эцеле». Так что деньги были. Теперь уже не было разделения, между тобой и твоим вчерашним товарищем из другой партии, потому что кто-то думает иначе, кровь у всех одинаковая.

В июле 1934 г. арабы угнали британский полицейский автомобиль-фургон, у них также имелось несколько припасенных полицейских униформ, так что никому не пришло в голову их останавливать. В укромном месте машину набили взрывчаткой и удачно припарковали прямо у центрального входа в газету «Палестайн Пост». Взрыв был страшным. Все стекла в окружающем квартале выбило, внутри здания рухнули перекрытия. Повезло, что время было обеденное, и почти никого в доме не было. Только охранников побило обломками.

Это нуждалось в ответе. И тут, как раз, случилась большая удача. Разведка «Эцеля» засекла собрание в арабском квартале Катамон, а гостинице. Опознали Хусейни, муфтия Иерусалима, главного подстрекателя, которого давно уже разыскивали и англичане, и евреи. А, кроме того, там был Абдель Кадер, из его клана, очень известный в те времена командир и еще с десяток их товарищей. Время было мало, очень боялись, что они успеют уехать. Вот и сработали по той же схеме. Полицейская машина, полицейская форма и бидоны из под молока, набитые толом. Он скрипуче засмеялся. — Та, еще история, с бидонами. Ты, наверное, не видел, в городах выставляют на порог пустой бидон, подъезжает молочник и меняет на полный. Вот мы их и своровали. Трясешься не столько с того, что поймать могут — это мелочь, в конце концов. Ужасно, что тебя, взрослого человека и на не маленькой должности, кто-то знакомый увидит за таким занятием... В общем, затащили бидоны в подвал, поставили у несущих колонн и быстренько рванули оттуда. Когда взорвалось, дом буквально сложился внутрь. 37 человек погибло и наши цели тоже.

И тут я влип. Слишком много следов осталось, машины, форма, взрывчатка со складов. Через два дня меня уже следователи кололи. Только ничего они не доказали. Все следы ко мне, а доказательств ноль. Показаний никто не дал, отчетность по складам в порядке, никто меня не видел. А за каких то боевиков я не в ответе. Ну, доказать не доказали, а выгнали со страшным пинком в зад. Похоже, мне хватит, в голову ударило, — неожиданно закончил он, закручивая пробку у канистры. — И тебе тоже. Праздник, праздником, а вставать и работать завтра рано.

— Послушай, — сказал я, — а ведь, если подумать, они ведь в своем праве. Приехали чужаки, землю забрали и хотят сами править. С какой стати?