Другая страна

– Ты еще не понял… Нет на свете одной справедливости для всех. Если араб украдет у кибуца корову – это плохой поступок. Но если я украду корову, у араба, потому что детям нужно молоко – это хороший поступок. Смотря, кто оценивает. Если ты считаешь, что должен что-то сделать, значит надо делать и плевать на последствия. Главное, жить с собственной совестью в ладу. Пока ты молод – это легко. Чем старше становишься, тем труднее. Все время одолевают мысли о том, что будет потом с твоей жизнью, кто будет кормить твою семью. За все приходится платить. Рано или поздно, так или иначе. Поэтому делай что должен. А когда будешь уходить, оставь мне ключ от своей комнаты. Я позвоню в штаб бригады, когда вас уже не будет и некому будет отменить приказ. Заодно и Меера подниму. Давай, иди!

– Уезжал бы ты из кибуца, – с сожалением сказал я. – Все равно нормальной жизни здесь не будет. Есть же возможность в Рамат Гане на «Таасие» работать. Там хоть отвлекать по мелочи не будут. Доведешь автомат до ума, может и станет твое имя известным не только здесь.

– Может, и уеду, – ответил Ицхак. – Посмотрю, чем это представление закончится.

* * *

Это только очень умные думают, что надо собрать подчиненных, взять оружие и вперед. Надо не только выполнить задачу, но еще и уйти, желательно без потерь. Я выложил на стол карту с собственными пометкам. Дороги, банды, дислоцированные в деревнях. В большинстве мест все очень приблизительно. Имя главаря, предполагаемое количество стволов. А откуда у меня больше, я ж не в разведке служу, все больше слухи.

Вот и наша цель. Население под тысячу, значит не меньше двухсот вооруженных. Может быть все что угодно, от охотничьих ружей до пулеметов, тут не угадаешь.

Действительно, Исмаил от сорока до пятидесяти бойцов, иорданских военных рядом нет – уже хорошо. А эти двести – деревенская самооборона, шансов, что пойдут вдогон крайне мало. Главное, сделать все быстро. Если нас обнаружат раньше времени, застрянем до рассвета, набежит толпа с окружающих сел.

Если бы Дан погиб, я бы, конечно мстить не пошел, слишком опасно, придется идти в глубину вражеской территории, не готовы еще. Но пару недель назад на севере остановили грузовик. Четверых, сидевших в машине разрубили на куски. Нас послали собирать отрезанные руки, ноги, уши. После этого я никогда не ложился спать, не проверив сначала часовых. Нельзя допустить, чтобы арабы в своей деревне из такого, зрелище устроили.

* * *

– Похоже, Юсуф нам все правильно сказал я. – Вон и охранник во дворе. Все помнят, что делать? Пулеметчикам держать улицы, слава Богу, параллельные. Начали!

Первое отделение метнулось к забору. Часового сняли чисто. Теперь их задача – проверить яму и заминировать дом. Есть! Двое тащат Дана. Сам идти не может. Даже при лунном свете видно, что все тело один сплошной синяк. Положили его на приготовленные носилки, взялись вчетвером и пошли в сторону засады, прикрывающей отход.

– А это еще кто?

– Он тоже в яме сидел.

– Я друз, из Сувейды, Самир Кумсия.

Хрен ее знает, где эта Сувейда, вроде на севере, но друзы на нашей стороне.

– Сейчас разбираться некогда, если поведешь себя неправильно, застрелим, – на всякий случай предупредил.

Подбежал Рафи:

– Заряды готовы.

Со стороны дома раздался выстрел. Из соседнего что-то встревожено спросили. Все, тишина кончилась.

– Взрывай, – приказал вопросительно посмотревшему солдату.

Взрыв расколол ночь. Боковая стена рухнула, в обвалившемся здании кто-то страшно кричал, не переставая. Из дома, откуда спрашивали, выскочило несколько человек с винтовками. Пулеметчики слаженно их накрыли, потом прошлись по другим домам вдоль улиц.

– Уходим, еще пару очередей и через две минуты снимается пулеметное прикрытие.

В трех километрах от деревни остановил всех. Построил по отделениям.

– Почему стрелять начали?

– Там один вылез из сарая не вовремя, еще немного и поднял бы крик.

– Ладно, разбор устроим дома. Это еще не конец. Необходимо выйти на границу до рассвета. Вопрос жизни и смерти. Идем на пределе возможностей, надо выиграть время, пока они там не опомнились и не вышли в погоню. Носилки несем по очереди. Самир, ты первый тащишь, заодно и руки заняты и на глазах будешь. Рафи, возьмешь двоих – вперед на разведку. Через пять минут остальные, кроме тройки Моше с пулеметом. Ты ставишь растяжки на дороге, потом догоняешь и прикрываешь сзади.

Мы оторвались от погони. Марш-бросок был и длинный и тяжелый. Почти не было надежды дойти до рассвета. Шли ускоренным темпом, время от времени переходили на бег. Один раз сзади услышали взрыв. Похоже, сработал сюрприз. После этого они или стали осторожничать или вообще остановились. На границу вышли к девяти часам, после пятичасового бега.

В кибуце нас уже ждали. Двое, явно из здешнего НКВДе.

– Ты, Томский?

– Я.

– Проедешь с нами.

– Сначала раненого в больницу сдать и этого… Самира вам под расписку, потом поедем к вам.

– Конечно, потом поедим к нам, надо выяснить все о твоих самовольных действиях.