Другая страна

Пятеро солдат, с виноватыми мордами стояли передо мной.

– Ну, и что с вами делать? – риторически спросил я. – Я все понимаю, вернулись с рейда – пошли расслабиться, выпили, подрались. Бегать по пересеченной местности от противника вас, что не учили?

– Так это не полиция была, – ответили из строя.

– Ах, не полиция! – обрадовался я. – Значит, вас повязали гражданские прохожие!

– Это английский патруль был, – сообщили из шеренги.

– А вы, в какой армии служите?

– Израильской.

– Не слышу?

– Израильской, – орут.

– Значит, сдались в плен. И хотя я обычно сразу никого не наказываю, утро вечера мудренее – знаете прекрасно, но вы заслужили. Отпуска вам, естественно, отменяются. Будете отрабатывать нормативы. Сутки сидели в полиции и отдыхали, вот трое суток будете отрабатывать в двойном размере, по сравнению с остальными. Взводным я скажу, чтобы персонально вами занялись. Для начала положение два.

Они дружно упали в исходную позу, упал-отжался.

– Начали упражнение, – прокомментировал, – а я продолжу… На будущее запомните и другим скажите – кто англичанам сдается, получит двойное наказание. Разрешаю им бить морды, но без излишеств. Оружия не применять. Убийства нам ни к чему – все-таки союзники, хоть и хреновые. Сколько раз? Двадцать? Вольно! Командиры взводов, – сказал я, обращаясь к стоящим сзади. Займитесь вот этими. Двадцать им явно мало…

Я подошел к Изе, который давно наблюдал за представлением.

– Привет. Что это ты такой невеселый?

– Все, – сказал он. – Заехал попрощаться, демобилизуют.

– Ну-ка, пойдем, в канцелярию. Расскажешь.

– Всех, старше сорока и не окончивших училища увольняют, – говорил Изя, деловито шаря по ящикам стола.

– Что ты там ищешь?

– Стаканы. Бутылки у тебя нет, я знаю. Что ты вообще за русский? Водки никогда нет. Вот, продемонстрировал он фляжку, – сам принес.

– А ты побегай с мое, по горам, да с опухшей головой. В сейфе посмотри.

– Есть, – сказал он радостно, – значит не совсем пропащий. – Дела я уже сдал, приехал пообниматься на прощанье. Да, – вспомнил он, – нашел я твоей знакомой работу. При Хайфском университете, том, что из Техниона сделали, есть химлаборатория. Выбили у американцев приличные деньги на изучение чего-то, сильно научного, необходимого для нашего народного хозяйства. Сами пока толком не знают, что именно. Очень к месту оказалась ее работа. Будет ей и оборудование, и возможность, проводить исследования. Только без научного руководителя не обошлось. Но Гольдштейн мужик нормальный. Подсиживать не будет. Ну, будем!

Выпили, чокнувшись.

– Слушай, – говорю, – и что ты делать будешь?

– Не знаю. Десять лет в армии отрубил, от сержанта до капитана. Пуля в плече под Сайдой, осколок в легком под Торбуком. Кто меня возьмет, если уже пятьдесят стукнуло.

– У тебя талант людям место находить. И знаешь всех и все. Открой контору по устройству людей по профессии. Денег сразу не бери, только после принятия на работу.

Он разлил по второй и задумчиво посмотрел на меня.

– И где я деньги возьму на открытие конторы?

– Да много и не надо. Комнату с телефоном, на первое время. От чиновников толку нет, и не будет. А здесь многие ищут. Узнают, что ты кого устроил, пойдут потоком. Ну, хочешь, одолжу?

Он заржал.

– А то я не знаю, сколько у тебя может быть. Будешь часто кольца дарить девушкам, скоро вообще не будет. Но мысль хорошая, мне нравится. Меер прав, голова у тебя работает. Выпьем за твои интересные идеи. Да, а что ты там такое говорил, что сразу не наказываешь?

– А специально. Сгоряча влепишь проштрафившемуся, потом сам понимаешь, что лишнего навесил. Лучше на другой день, со спокойной головой.

– А он еще и поволнуется в ожидании, – сказал Изя одобрительно. – Вот я и говорю, интересные у тебя мысли бывают, странные, но ведь срабатывают.

– Ты ведь Соболя знаешь? – утвердительно спросил я, после второго стакана.

– Не надо быть Штивельманом, чтобы знать Ицхака. Он умудрился даже в школьный учебник истории попасть. Как там… – Изя закатил глаза и явно процитировал занудным тоном: "Группа подпольщиков совершила дерзкую акцию, уничтожив самого ярого врага евреев в Палестине, муфтия Иерусалима, постоянно призывавшего в проповедях к беспорядкам и убийствам. Одним из участвовавших в атаке был…".

– Интересный человек, – продолжил он уже нормальным голосом, только, – он помялся и, прищелкнув пальцами, продолжил, – увлекающийся. Вечно его заносило из крайности в крайность. Как выгнали из полиции, проявил массу энтузиазма, желая построить новую жизнь на пустом месте, в кибуце. Даже от предложения вернуться в полицию, после провозглашения независимости отказался. Потом бросил все и поехал в Испанию. Но общаться с ним интересно… А что?

– Он говорил, что служил с тобой и Меером в одном батальоне. Как он туда попасть мог из Испании?

– О! – Радостно сказал Изя, – ты уже стал интересоваться чем-то помимо своих обязанностей. Сначала девушками, теперь старыми байками… Сейчас я тебе порасскажу, мало не покажется…

Он принялся разливать по стаканам остатки.