Другая страна

– Вот и хорошо. Так что вернешься на свое место, уже комбатом. Батальон будет подчиняться непосредственно штабу пограничных войск и из подчинения бригады вас выведут. Сдашь дела, кстати, кому?

– Орлову.

– А почему не Кацу?

– Если будет батальон, ему самое место начштаба. Лучшего человека на планирование и обеспечение не найти. Все-таки бывший бухгалтер, все проверит и перепроверит. А вот бегать по ночам с пулеметом уже возраст не тот, под сорок.

– Ладно, тебе решать.

– Кинологов мне найдите, сколько можно просить?

– Вот, пока учиться будешь, надеюсь, собачий питомник все-таки сделают. И в спину:

– А жениться-то собираешься?

– А что, и на это приказ будет?

– На такие вещи приказы не отдают, но сильно обижаются, когда приглашения не получают. Ну что смотришь, дурак будешь, если девушку упустишь.

* * *

Газета А-Арец

После вывода последних подразделений французских войск из Сирии активировалось проникновение мусульманских добровольцев через территорию страны в Иорданию. Отмечены случаи появления и людей из организации мусульманских братьев из Египта.

Газета А-машкиф

Представитель французского правительства заявил, что его страна считает себя обязанным предложить сирийцам оружие для поддержания равновесия с Израилем. Им предоставят некоторое количество отремонтированной германской техники времён Второй Мировой войны, включая танки и несколько самоходные орудия.

17 июня 1946 г

* * *

Мы расписались в мэрии, в присутствии самых ближайших друзей, в первый же день после Аниной демобилизации. Два десятка людей в форме, в разных званиях от рядового до полковника, радостно орали. Ее родители, единственные гражданские, стояли со скорбным выражением лиц. Обняв свежеиспеченную жену под радостные крики, я на ухо ей сообщил «Вот ты посвящаешься мне по законам Моисея и Израиля», хотя по государственным законам это вовсе не требовалось, а по религиозным меня никто бы не обвенчал, и разбил стакан. Глядя на меня, она неожиданно сообщила:

– Вот теперь, я на законных основаниях, смогу тебе отмстить за все издевательства, что я от тебя натерпелась.

– Какие издевательства? – закричал я испуганно. – Ничего сверх того, что от других требовал!

– Вот именно, – с чисто женской логикой, сообщила она. – Сделал из меня инструктора по снайпингу, вместо того чтобы пустить со всеми в патруль, а потом подвел под увольнение. Я, между прочим, командиром отделения была и до взводного доросла по всем показателям. Теперь будешь расплачиваться. Бегать от хорошо обученного снайпера бессмысленно, умрешь усталым. Так что теперь я буду над тобой всячески измываться. Никогда тебе не забуду, как мы по три раза штурмовали холм возле кибуца, пока ноги не отказывали.

– Я уже капитулировал! Пленных расстреливать нельзя.

– На мужей это не распространяется. Сам подставился. Для начала подойди к моим родителям и скажи им что-нибудь приятное, а то стоят как на похоронах.

– Что именно? – с готовностью спросил я.

– Не знаю, это твои проблемы!

Я вздохнул и пошел выполнять указания.

* * *

На курсах нас было человек двадцать. Все молодые, не старше 25 лет, прошедшие войну. Каждый имел за плечами два-три года боев и вырос с сержанта и лейтенанта. Так что мы имели много общего и легко сошлись.

Я, действительно, был единственный из Легиона. Остальные, в составе израильской армии, были в Африке, Италии, Франции. Один побывал в Ливане и Сирии. Как и у меня в роте, большинство приехало после образования государства, только один родился в Израиле. Это было поколение Жаботинского, приехавшее в страну в середине 30-х. К МАГАВникам относились пренебрежительно, как не нюхавшим пороха, даром, что и им пришлось повоевать. Но это было не то – мелкие стычки, возня в песочнице.

Между прочим, не особо и любили рассказывать о пережитом. Для меня, верный признак, что не в тылах сидели. Такие, как раз, обожают распинаться, про подвиги и свой героизм. Но про меня уже многие слышали. Страна маленькая, армия – еще меньше. Хоть газеты и пишут подразделение Н, все прекрасно знают какое именно подразделение и кто командует. Особо любопытным еще и место расположения, и имена прекрасно знакомы. Так что меня не то чтобы на руках носили, но уж уважали.