Другая Тетрадь Смерти (СИ)

— Не смей соглашаться, — холодно сказал Эл. — Даже не думай, бог смерти.

— А кто мне может помешать? — Уррий улыбнулся. — Всё честно, детектив.

Эл побледнел, кидая на меня тревожный взгляд.

— Харука, не надо. Ты не должна этого делать. Это слишком рискованно.

— Нет, должна, — упрямо ответила я и обвела взглядом всех присутствующих. Я тоже в какой-то мере виновата, и готова ответить по справедливости. — Кира! Я знаю, что ты сейчас находишься здесь. Если ты сдашься добровольно и в течение сорока секунд сам признаешь свою вину, то Эл арестует тебя и, возможно, ты проживёшь ещё несколько лет в тюрьме, — сказала я, сжав руку в кулак. — Если ты струсишь или каким-то образом сможешь от меня избавиться, бог смерти запишет твоё имя в свою Тетрадь, и уже ничто тебе не поможет. Уррий, начинай считать.

— Один, два… — с улыбкой начал тот, держа наготове раскрытую Тетрадь и ручку.

Эл смотрел на меня с негодованием, и я заметила, как слегка дрожит его нижняя губа. Я ободряюще улыбнулась ему, но в ответ детектив лишь осуждающе покачал головой.

— Я этого не хотел, — искренне сказал он, вызывая удивлённые взгляды остальных. — Зачем ты это делаешь?

— Я сама это решила. И не вздумай себя винить, если что-то пойдёт не так. Ты ни в чём не виноват, ясно тебе?! — с напором сказала я, а потом посмотрела на взбешённого Ягами Лайта, который, покрываясь потом, не сводил с меня паникующего взгляда. В глубине его глаз я отчетливо видела неестественный красный блеск.

Я загнала тебя в ловушку, Кира. Теперь, даже если я умру, ты тоже недолго проживешь. Я не боюсь потерять свою жизнь. А ты?

Рюк встал рядом с Лайтом, с интересом глядя на него и ожидая его решения.

— Двадцать пять, двадцать шесть… — продолжал считать бог смерти, пока вокруг стояла абсолютная тишина.

Я выжидающе смотрела на Лайта. Его лицо странно дергалось, руки дрожали, и сам он выглядел на редкость жалко и затравленно. Он знает, что деваться некуда. При любом выборе он проиграл.

— Тридцать один, тридцать два, тридцать три…

Это тебе за твоего отца, Лайт. За Миками Тэру. За всё. Ты это заслужил. И я готова пожертвовать собой, чтобы ты ответил за всё зло, которое сделал.

— Тридцать семь, — с предвкушением прошептал Уррий, занося ручку над Тетрадью, — тридцать восемь, тридцать девять…

— Стой! — закричал Лайт, хватаясь за волосы и брызгая слюной. — Хватит! Прекрати считать!

Бог смерти запнулся на слове «сорок», взглянул на Ягами.

Лайт всхлипнул, врезаясь спиной в стену и закрывая лицо руками. Его трясло, волосы торчали во все стороны, и он продолжал издавать странные звуки, похожие на хрипы. Айзава, Джованни, Лестер и Мэлло держали оружие наготове. Ниа продолжал сидеть на полу, накручивая на палец прядь волос, Мэтт мрачно жевал сигарету. Эл неожиданно выпрямился, вздёрнул подбородок и, засунув руки в карманы джинсов, безучастно разглядывал скрюченную спину своего съёжившегося врага.

Внезапно Ягами Лайт выгнулся, запрокинув голову, и расхохотался истеричным грубым смехом, заставив меня вздрогнуть от ужаса. Точно так же, Кира смеялся в моём давнем кошмаре, стоя над телом мёртвого детектива L. И, как в моём сне, сейчас его глаза были полностью красными. Похожими на глаза настоящего бога смерти. Я сглотнула, чувствуя, как самообладание начинает изменять мне, и прикрыла глаза, пытаясь успокоиться.

И вздрогнула, когда в полной тишине раздался весёлый и совершенно безумный голос Ягами Лайта.

— Кира — это я.

Японские детективы и агенты СПК с ужасом смотрели на улыбающегося Ягами, который стоял, прислонившись к стене и наблюдая за нами с усмешкой. Взгляд его остановился на L, и он презрительно скривился, отрываясь от стены и становясь в полный рост. Эл спокойно наблюдал за ним, ожидая продолжения. Его наследники молчали, ожидая приказов своего кумира.

— Кира — это я, — повторил Лайт. — И что с того, а?

Он повернулся ко всем присутствующим.

— И что вы теперь сделаете? Убьёте меня здесь?

Лайт посмотрел на Эла, который задумчиво прикусывал ноготь указательного пальца.

— Слушай, я — Кира. Настоящий Кира. Я — Бог нового мира, L.

Детектив вскинул брови, потирая одну ногу другой.

— В наши дни, Кира — это закон и порядок, — продолжал Ягами. — В наши дни Кира олицетворяет справедливость. Я подарил людям надежду. И ты собираешься убить меня, L?

Детектив молчал, хмуря брови.

— Поймай ты меня в прошлом — это было бы справедливо, — прищурился Лайт. — А теперь — это преступление.

Эл усмехнулся, но взгляд его был далеко не добрым.

— Люди изменились, — продолжал Лайт. — Я остановил войны и сократил преступность почти на девяносто процентов. Но мир всё ещё несовершенен.

— Ты и вправду думаешь, что, убивая людей, сможешь создать идеальный мир? — печально спросил Эл, разглядывая пол под своими ногами.