Другая Тетрадь Смерти (СИ)

— Да что с вами такое? Что вы за слабаки? — почти огорчённо спросил он, глядя в пол. Эл не сводил с него внимательного взгляда, в котором ненависть перемешивалась с отвращением.

Кап. Кап. Кап.

Учащённо дыша, я посмотрела на раненое запястье Лайта, с которого сочилась и падала на пол кровь. На складе воцарилась неестественная тишина, и даже боги смерти оживились, ожидая продолжения.

А потом я заметила белый клочок бумаги в пальцах Ягами, по которому он кровью пытался вывести чьё-то имя.

— Он пишет! — закричал Айзава, поднимая среди всех нас панику.

Эл, не меняясь в лице, вскинул руку и выстрелил в Киру. Один раз. Другой. Третий.

Лайт упал на пол, издавая дикие крики. Его дорогой костюм был почти полностью перепачкан грязью и кровью.

— Ты скрывал последний клочок из Тетради в своих часах, — спокойно сказал детектив. — Я уверен в том, что он последний, на девяносто девять процентов. Мацуда, Айзава… Я думаю, нам пришла пора арестовать Киру.

Те мрачно кивнули, испуганные и подавленные, и направились к валяющемуся на полу Лайту.

— Нет! Не подходите ко мне! — заорал Ягами, корчась на животе. — Миса! Миса, где ты?! Миса, убей их всех!

— Миса сейчас в отеле, под присмотром господина Моги, — спокойно сказал Эл.

— В отеле… В такое время… в отеле… Идиотка! — заорал Лайт, пытаясь отползти подальше. — Такада! Где Такада?!

— Она арестована, — сказал Эл, наблюдая за ним с гримасой отвращения.

— А-а-а-а-а-а, кто-нибудь, убейте их всех! — взвыл Ягами, продолжая отползать к стене, где в это время стояли озадаченные боги смерти.

— Хм, дружище Рюк, — задумчиво сказал Уррий, почесывая затылок, — это и есть тот самый новый бог смерти, которым ты так долго хвастался?

Рюк в ответ наградил его мрачным взглядом.

— Знать его не знаю, — буркнул он.

— Рюк! — Лайт задрал голову, одной рукой хватаясь за ногу поморщившегося бога смерти. — Помоги мне!

— Эй, Кира. — Уррий слегка наклонился к нему, скаля зубы. — По-прежнему ничего не боишься, а?

— Рюк! — завопил Лайт, не обращая на него внимания. — Ты же можешь записать их имена в свою Тетрадь! Напиши их, Рюк! Скорее!

— Он за кого тебя принимает? — с возмущением спросил Уррий заулыбавшегося Рюка.

— Хм… А, ну да, могу, — сказал тот, недобро ухмыляясь.

— Нет! — ужаснулась я. — Не надо, пожалуйста!

— Не делай этого, Рюк! — закричали Мацуда с Айзавой, кидаясь вперёд.

Эл и его наследники напряжённо следили за богом смерти.

— Если бы он хотел записать наши имена, то сделал бы это в самом начале, да? — спросил Ниа у Эла.

— Вероятно, — ответил он, — но, если честно, я не способен предугадать мысли самой Смерти. Однако, согласно правилам, боги смерти не имеют права забирать человеческую жизнь раньше, чем следует, если не заключали с этим человеком договор.

— Да?! — с облегчением встрепенулась я.

Эл успокаивающе коснулся моей спины.

— Не бойся.

Я выдохнула, наблюдая за Рюком и Лайтом.

— Теперь только ты один можешь записать их имена! — кричал Ягами, вцепившись в ноги бога смерти.

— А… Ну, может и запишу, — хмыкнул тот, доставая Тетрадь.

— Что?! — Я едва не схватилась за голову, наблюдая за Рюком с ужасом.

— Не бойся, Харука, — настойчиво повторил Эл, сжимая мои плечи. — Не нужно, поверь мне.

— Я бы так не сказал, — напряжённо процедил Мэлло. — Этот урод хочет всех нас порешить.

— Я в этом сомневаюсь, — задумчиво произнёс Ниа.

Мэтт со вздохом покосился на пустую пачку сигарет и отшвырнул её прочь.

— Прекрати! — закричал Айзава, стреляя в ухмыляющегося Рюка, следом за ним начали стрелять Мацуда и агенты СПК.

Бог смерти рассмеялся хриплым смехом, опуская Тетрадь.

— Этим меня не убить, и Тетрадь не уничтожить. Вещи из человеческого мира могут контактировать со мной, только если я этого захочу, — сказал Рюк.

— Я бы не отказался, чтобы меня закидали яблоками. Но пули — это уже чересчур, согласен, — поддакнул Уррий с удовольствием разглядывая перекошенные от страха лица японских детективов.

Лайт расхохотался, оборачиваясь к невозмутимому Элу и тыча в него пальцем.

— Ты проиграл! Проиграл, Рюдзаки! Тебе следовало убить меня, пока была возможность! А теперь, Рюк написал ваши имена, и уже ничего не изменить! Ничего! Ты сдохнешь, Рюдзаки! Сдохнешь!

— Нет! Он записал тебя! Записал! О, Боже! — запаниковала я, хватая детектива за плечо.

Эл неожиданно крепко сжал мою ладонь в своей руке.

— Нет, — шепнул он, — сегодня я останусь в живых, Харука. Все мы.

И словно в подтверждение его словам, Рюк произнёс полным веселья тоном:

— Единственным, кто тут умрёт, Лайт, будешь только ты.

И, улыбаясь, записал в свою Тетрадь имя несостоявшегося бога нового мира, заставив его подавиться воплем ужаса.

Из склада я вышла на трясущихся ногах, чувствуя, что силы вконец меня оставили. Села прямо на землю, прислонившись к машине и пряча лицо в ладонях.

Тело Ягами Лайта вынесли несколько минут назад, накрыв его простынёй, и увезли в морг, но в моих ушах до сих пор стояли его предсмертные крики, а перед глазами маячило перекошенное агонией лицо с открытыми безумными глазами. Образы мёртвого Киры и намертво зажатой в его пальцах ручки, казалось, навсегда врезались в память.