Другая Тетрадь Смерти (СИ)

— Эй, мне, что, теперь с тобой в камере сидеть?! — возмутился Уррий. — Я же умру от скуки! За что мне это?! — он горестно взвыл и устремился к потолку, а затем внезапно подлетел к Рюдзаки с диким воплем: — Детектив, не сажай Харуку в камеру! Пощади меня!

От неожиданности Рюдзаки навернулся со стула, всё-таки опрокинув на себя весь недопитый кофе, чем вызвал удивление у всей группы расследования, включая подавленного Лайта.

Я бы рассмеялась в этой ситуации, если бы только взгляд детектива не был таким холодным, когда он молча поднялся на ноги. Он намеренно избегал смотреть в мою сторону, и от этого мне было не по себе.

— Вот так вот. Помогаешь вам, людям, помогаешь… А в ответ — чёрная неблагодарность! — возмущённо сказал Уррий, понимая, что пытки заключением в камере ему не избежать.

Без особого воодушевления я зашла в специальную комнату и села на полу у кровати, сразу отметив наличие кучи жучков и камеры наблюдения на стенах. Мои руки и ноги были скованы, и двигаться было неудобно и непривычно. Подозреваю, что и Лайт сейчас находился в точно таком же положении.

Уррий ползал по стенам и жаловался мне на жизнь, а я сидела и думала над тем, как мне теперь, чёрт возьми, забрать свою Тетрадь. Пока я тут сижу, Рюдзаки может ею воспользоваться. Я могу только надеяться, что он не сделает этого, будучи увлечённым странным решением Лайта.

И что теперь будет делать Лайт? Почему он сдался? Ведь это явно не совесть его замучила.

Наверняка у него есть какой-то план. Быть может, он записал смерти преступников на месяц вперёд, или распланировал их как-то ещё, чтобы полностью отвести от себя подозрения. Правила Тетради позволяют указать любое время смерти. В таком случае, у него появится полное алиби.

— И что всё это значит? — раздался голос, и я едва не подскочила от неожиданности.

Рюдзаки снова говорил со мной через динамик, наверняка сейчас наблюдая за каждым моим жестом через камеру. Но я с ним говорить не собиралась, поэтому уткнула голову в колени, и спрятала лицо, продолжая хранить молчание.

— Харука?

Отстань, L.

Я не собираюсь с тобой говорить.

Тебе наплевать, буду я жить или умру, поэтому не пойти ли тебе куда подальше?!

— Не хочешь со мной разговаривать? — Ты просто гений. — Я обидел тебя чем-то?

От удивления я подняла голову, уставившись в камеру.

— Если так, то прости — я не знал.

Признание в духе Рюдзаки.

— Теперь ты будешь со мной разговаривать? Пожалуйста.

Твою мать, издеваешься ты, что ли?!

Я сердито качнула головой и снова уткнулась в колени.

— Чтобы ты ни задумала, Харука, тебе лучше рассказать это мне. Мне стоило немалого труда понять, к чему было твоё признание. Это было довольно рискованно, но теперь Лайт, по крайней мере, не считает тебя врагом…

От души на это надеюсь.

— Однако, твоё заключение очень сильно вредит расследованию. Я надеялся, что ты пригодишься мне в поиске доказательств вины Ягами…

Я вздохнула, продолжая прятать лицо и сверля пол задумчивым взглядом.

— Так и не будешь говорить со мной? — раздался голос, и я почти уловила в нём грустные нотки.

Динамик замолчал, и я почувствовала облегчение.

— У меня сейчас будет ломка-а-а-а, — провыл Уррий, а затем начал биться головой об потолок.

Я не обращала на него внимание, по-прежнему глядя под ноги и думая над тем, как выбраться на свободу и забрать Тетрадь. Рюдзаки оставил меня в покое, но это ненадолго. Он захочет знать, чего я добиваюсь, а я не могу больше доверять ему. Не теперь… К сожалению.

Внезапно дверь в мою камеру открылась, впуская свет и растерянного Рюдзаки.

Он прошёл в комнату, пока я на него пялилась, постоял напротив меня, а потом вдруг быстро подошёл ко мне и резко наклонился, приподняв пальцами мой подбородок.

— Должен сразу предупредить — я такого обычно не делаю, — сказал он зачем-то.

Чего не делаешь?!

Не успела я запаниковать, как почувствовала лёгкий поцелуй в уголок рта, а затем крепкое, но очень успокаивающее объятие. Прохладные губы коснулись моего уха.

— Ты мне очень нравишься, Харука, — тихо прошептал детектив.

Следом раздался грохот падения на пол шокированного бога смерти.

— Вот это ничего себе! — радостно завопил Уррий. — Как я за вас рад! Теперь мы можем закатить вечеринку! С яблоками!

— Сто-о-о-о-оп! — в ужасе завопила я, буквально отпихивая от себя Рюдзаки, что с закованными руками и ногами было не так уж и просто. — Ты что вытворяешь?!

— Я? Я признаюсь тебе в своих чувствах, — сказал детектив, снова пытаясь меня обнять.

— Ты что, накурился?! Какие ещё чувства?! — я покраснела от злости и смущения, отползая к стенке.

— Если моё мнение интересно, L гораздо круче Киры, — подал голос Уррий.

— Ты не веришь в то, что нравишься мне? — Рюдзаки взглянул мне в глаза.

— Э-э-э-э-э-э-э, — протянула я, невольно отмечая, что он опять не высыпается.

— Ты очень красивая, Харука, и в другое время и при других обстоятельствах… я был бы счастлив назвать тебя своей девушкой, — сказал Рюдзаки, приближая своё лицо к моему.

— Только характер у неё невыносимый, — поддакнул Уррий, — никому такой жены не пожелал бы.