Другая заря (Том 2)

Злорадная улыбка искривила ее губы, а глаза хитро сощурились. Подумать только, что лишь несколько недель назад она всерьез задумалась о своем будущем. Теперь впереди ее ожидают светлые годы. Все указывает на это.

Если Грейди Шелдон думает, что живым покинет восточный Техас, застрелив Росса Коулмена (если сумеет это сделать, конечно), то он еще больший дурак, чем она предполагала. Присцилла вселяла в него уверенность, всячески возбуждала в нем гордость, лелеяла ненависть, и Грейди стал одержим мыслью убить Росса Коулмена.

Присцилла слышала, что Ривер-Бенд производит впечатление. Росс, разумеется, не из числа земельных баронов штата, но, без сомнения, имеет защитников. А уж они не станут стоять и смотреть, как его убийца уходит безнаказанным. И даже если это не так, Джейк прикончит Шелдона, как только тот убьет Росса.

Присцилла была убеждена, что ее партнер не задержится на этом свете.

О том, чтобы стать партнершей Грейди, она позаботилась прежде, чем он оставил ее будуар накануне. С помощью верного адвоката, работавшего с ней много лет, был состряпан контракт. Грейди здорово налился и прочитал не все параграфы, включенные Присциллой в документ с помощью адвоката. Один из них подтверждал, что в случае смерти одного из партнеров весь капитал и вся собственность компании переходят к другому. Присцилла могла точно предсказать, что, не вложив ничего в это дело, станет собственницей и будет контролировать деревообрабатывающий бизнес уже к завтрашнему утру.

Тихо напевая, она отложила папку и взялась за револьвер. Когда раздался стук в дверь, Присцилла спросила:

- В чем дело?

- Твой гость, мисс Присцилла, - объявил вышибала.

- Впусти его.

Музыка и шум на минуту усилились, но снова стихли, когда дверь закрылась. Присцилла молчала, держа в руках револьвер, пока не увидела, как Даб Эбернати пересек ее гостиную.

Склонив голову набок, она взглянула на него из-под опущенных ресниц.

- Ты сердишься на меня? - тихо спросила она. Да, он сердился. Несколько недель после встречи на улице Даб буквально кипел. Дерзость этой проститутки ужаснула его. Он легко мог свернуть ей шею. Присцилла превратила его домашнюю жизнь в ад, и только на этой неделе Даб вернул себе расположение жены, пообещав ей поездку в Нью-Йорк. А сегодня днем он получил благопристойное письмо, доставленное курьером, с просьбой: Присцилла просила навестить ее.

Изображая глубокое покаяние, проститутка положила револьвер и встала. Она позаботилась о том, чтобы полы ее пеньюара разошлись, и сделала несколько робких шагов к своему бывшему покровителю.

- Извини, Даб. Но я очень ревновала. - Присцилла развела руками. - Твоя жена имеет тебя все время. Я увидела, как ты ее подсадил в повозку, и на меня что-то нашло. Ведь это ужасно, что она всегда живет с тобой, а я должна ждать, пока тебе будет удобно прийти ко мне. - Она прошла еще немного вперед и, остановившись, прикоснулась к нему. - Прости, если я тебя смутила или доставила тебе неприятности. Прости меня.

Ее дыхание уже касалось его, и Даб почувствовал запах бренди. Тело Присциллы было гладким, как слоновая кость, теплым, как свежие сливки, а губы влажными, блестящими и жаждущими. Ему нравились туфли на высоких каблуках и чулки, и Даб знал, что под корсетом ничего нет. Груди соблазнительно колыхались, и когда Присцилла глубоко вздыхала, он видел ее соски. От этого его бросило в жар, пот выступил над верхней губой. Она проститутка, но равных ей нет. И пока Присцилла понимает и признает его авторитет, все будет прекрасно.

Даб швырнул шляпу и трость в кресло с удивительной ловкостью для человека его комплекции, рывком притянул к себе Присциллу и запустил толстые пальцы ей в волосы, стиснув их так, что проститутке стало больно. Другой рукой он обнял ее спину. Она выгнулась ему навстречу и прижалась к Дабу животом.

- Больше никогда так не делай. - Его губы были почти возле ее губ, и он жестоко набросился на ее рот. Когда наконец они оторвались друг от друга, глаза Присциллы горели возбуждением.

Она скинула пеньюар и он мягко скользнул на пол. Даб ухватился за крючки на корсете и рывком сдернул с нее. Как ему и представлялось в фантазиях, ее груди тут же заполнили его ожидающие руки. Соски уже покрашены красным, твердые и жаждущие. Даб стал их грубо сосать. Ей было больно, но она получала удовольствие.

Присцилла раздела его, и, голые, они двинулись к кровати. Даб упал на спину, потащил ее за собой и усадил верхом. Он входил в нее грубо, но и Присцилла действовала не менее грубо, царапаясь и кусаясь. Они разом пришли к кульминации, едва не задохнувшись.

Через несколько минут Присцилла, накинув на себя прозрачный пеньюар, подала Дабу рюмочку бренди. Он отпил глоток, наблюдая, как она укладывается рядом с ним на подушки. Даб раскрыл отороченный рюшечками пеньюар.

Присцилла закинула руки за голову и бесстыдно выгнулась под его горящим взглядом.

- Нравится? - промурлыкала она.

Он окунул палец в бренди, обвел им вокруг соска и слизнул.

- Нравится.