Другая Земля Наследие Дружан

А теперь и у меня были глаза такие же, как у дяди Миши, круглые-круглые, готовые выскочить от удивления, прокатиться по земле, забраться на дерево и опять занять свое место.

20 дней, памятник? что за бред несёт сейчас моя мама?

Мама же спокойным голосом в таком же ритме продолжала: «А может быть и на 2 месяца».

Наши глаза с дядей Мишей уже успели покататься по земле, забраться на деревья спрыгнуть обратно, вернуться к нам назад и опять выскочить. Но в этот раз: наши глаза бегали, плавали и летали, делая акробатические этюды.

Всё-таки как мало нужно, чтобы удивить человека. На сей раз дядя Миша аж присел на землю, мама смотрела ему прямо в глаза минут 10, после игры в переглядки дядя Миша сказал: «- Хорошо мы будем здесь вас ждать, сколько Вам надо. Не беспокойтесь, мой помощник сержант как я вижу, очень занят, и он не заметит вашего отсутствия».

Он имел в виду то, что Иван влюбился в дочку Мефодия, и ему уже было всё равно. Куда мы идем, и как долго мы будем отсутствовать.

Да, моя семья не так проста, как это кажется с первого взгляда. Она полна секретов и сюрпризов. Это я уже давно знала. А еще во мне закрадывалось маленькое подозрение: неужели вся эта так называемая экспедиция только ради того, чтоб меня сюда привезти?

Отдохнув пару дней, мы вышли ранним утром.

В этот раз мой сидор был почти пуст – всего 10 кило. На шести лодках каяк, откуда здесь столько? так как 2 простые лодки охотников были вытянуты на берег, где уже другие две осмолялись, мы тронулись вниз по течению.

Да не дошла сюда власть советов, еще раз посмотрев на берег, подумала я.

Ура, Свобода! Нет присмотра!

Только сейчас, проплыв 3 часа, я заметила, как все вздохнули свободно. Через шесть часов мы сделали первый привал.

Чтоб описать красоту Тайги, для этого надо писать целую книгу. Это не передаваемо, и надо видеть своими глазами! Скалы, вырастали непонятно откуда, сужаясь по обе стороны в ущелья-туннели, потом постепенно превращаясь в ровную поверхность, заросшую могучими деревьями, такими как ели, пихты, сосны и.т.д. Река с холодной как лед и прозрачной водой. Рыбы – нельма (откуда она здесь? заплыла так далеко) муксун и еще один вид, чей я не смогла определить, наверное, пыжьян – испуганно быстро уплывали от нежданных гостей. Про эту реку говорят, что здесь сама природа создала загадку. В ней водятся такие виды рыб, которых здесь не должно быть по определению их биологической характеристики. И поэтому эту речку прозвали «Удача рыбака» чему мы тоже были очень рады.

Сделав первый привал. Мне естественно выпала участь, о, пардон, ЧЕСТЬ, поймать рыбу. О ком-то другом не было и речи. Дедушка няня сразу сказал, что добытчиком рыбы будет наш Львенок. И я как стойкий оловянный солдатик на несгибаемых ногах ловила руками рыбу. Да, да! Руками! С удочкой и сетью каждый может, а для меня это очередная тренировка.

Здесь я немножко впала в свои воспоминания…

Дедушка Наянь не просто деда няня, а мой наставник, учитель с самого раннего детства. Нормальному человеку поверить трудно. Тренировать меня он уже начал, когда мне не было и года. И то, что казалось со стороны простой игрой с ребёнком, для него это был терпеливый труд. Любая игра и каждое движение, выученное мной до автоматизма, имели свой смысл и свое применение в разных жизненных обстоятельствах. Каждый член семьи преподавал мне какой-либо предмет, или предметы знаний естественных наук, кои я естественно учила со свойственной мне скоростью. Мне стыдно сказать, что школа мне была не нужна, но мне надо было в неё ходить (а пошла я в 12 лет, и через 2 года уже закончила) иначе это вызвало бы слишком много вопросов у соседей и окружающего нас общества: «- почему девочка не ходит в школу?». В школе я училась делать вид, что я такой же простой ребенок, как и все, хотя 2 класса я всё-таки перепорхнула случайно, из-за педанта директора нашей школы, он вызвал педсовет, и меня сразу поместили в последний класс, где я, сдав экзамен в этом году, закончила также быстро, как и пришла. Даже корочку дали. С образованием, конечно, в Ленинграде очень сложно. В основном среднее образование в школах, где 7-8 классов, где 9-10. Возраст детей скачет, и рядом найти хорошую школу было сложно.

Я поступила в Индустриальный институт (ЛИИ) до 1934 года он назывался Ленинградский политехнический институт имени Калинина, а до революции – Петроградский политехнический институт императора Петра Великого. Благодаря моему дедушке. Он как всегда был в своём репертуаре! С кем-то поговорив и собрав внеочередную комиссию лекторов и профессоров, поставил меня, как олуха царя небесного, отдуваться перед наимудрейшими, со словами: «Дерзай! Лей потоки своих знаний! Но знай меру» – и вышел.

Вот я и лила, и дерзала 3 часа. А уже потом поняла, что переусердствовала. По выражению на их лицах было понятно, что я, наверное, что-то не так сделала. У столь уважаемых – наимудрейших, складывалось ощущение, что не я сдаю вступительные экзамены, да ещё и все сразу, так дедушка договорился, а они мне сдают.