Другая Земля Наследие Дружан

Он передал мой приказ уходить и спасать детей. Ребята тоже были почти все ранены, дети на руках. И они, зная, что я, не одобрила бы идею меня выручать, скрипя зубами, пошли к своим. Если б не дети, они бы не послушались моего приказа. Дети были не в состояние сами идти, оставлять их, и спасать меня, это бы было бессмысленно, самое правильное решение доставить детей к своим. Потом решили вернуться за мной.

Как только они пришли в штаб без меня, их всех арестовали, отвезли в Москву, и посадили по одному в камеры.

Версия Берии:

- Как только до меня дошло, что твои львята вернулись без тебя.

Я дал приказ всех арестовать, и срочно доставить ко мне. Поговорив с каждым по отдельности, вырисовывалась не очень приятная картина, они бросили своего командира.

То, что они спасли детей, и был твой приказ, их это не спасало. Мне предстояло все это доложить тов. Сталину, твоим ребятам могло только чудо помочь, и мне тоже.

После доклада у тов. Сталина, я готов был сам идти за тобой, хоть пешком.

Таким его я никогда не видел, его слова меня просто в тупик поставили:

"- Живой или мертвой, но она должна быть здесь, хоть всю Армию положи, но ее доставьте… (русский, грузинский могучий). Не будет ее здесь! Всех паршивцев, расстрелять, кто виноват... (русский, грузинский могучий)".

Ты понимаешь Саша, что я пережил, когда все это выслушивал? Таких слов от него, я еще никогда не слышал.

Чтоб у твоих ребят был шанс все исправить, послали их, причем всех.

Приказ был без тебя не возвращаться, хотя это было, их самих огромное желание.

Немцы хотели тебя транспортировать в гробу до Берлина, когда до них дошла информация, что ты из особого отряда, и за тебя Гитлер потерял своего Ученого.

Кстати, а где он?

- Погиб тов. Берия утонул в болоте, я же писала тогда отчет.

- Да, да забыл…хм

- Тов. Берия, а вы узнали, откуда у них сведения были, про наши планы?

- Вот тут как раз, мы сами пока не можем разобраться, где-то течет на высоком уровне.

Твои ребята оправдали наши надежды, хорошо спланированная операция и гроб с твоим телом, украли при перевозке тебя на аэродром, на их же самолете, да еще генерала и доктора прихватили, что тебя лечил. На сегодня все, выздоравливай и… Саша береги себя!

Вот так вкратце тов. Берия дал понять, что скоро я получу по шапке, а еще, что гад предатель, еще не найден и пакостит вовсю. Самое главное теперь, найти предателя, для меня это приоритет.

Моя палата превратилась в маленький штаб, потихоньку меня навестили все кого я вызывала. Госпиталь охранялся на уровне Кремля, мне было даже жаль наш медперсонал, который здесь работал и лечил меня и остальных больных. Проверки у каждой двери. Берия согнал сюда почти все НКВД. Мне постоянно приносили отчеты по проделанной работе за все время, которое я была в отключке, и не только.

Пока я проходила так называемую Реабилитацию, выводы были неутешительными.

Во-первых: реакция тов. Сталина была мне непонятна, когда Яшка попал в плен, он даже не заикнулся, меня послать его спасать, почему? были посланы другие отряды. При освобождении меня из плена, погибло много людей, были засвечены двое наших лучших агентов. Не слишком ли дорогая разменная монета? стоило ради меня так рисковать?

Своих ребят я понимала, но тов. Сталина в этой ситуации, было трудно понять, он был готов лишить головы всех виновных и даже тов. Берию, о чем мне сам Л.П. открытым текстом сказал.

Во вторых: Откровенность Л.П меня тоже смутила, непохоже на него, разговор был как со старым другом, слишком откровенный, не его это стиль.

Да и награждение в палате, меня добило, четвертая звезда героя и повышение в звании, за что? За то, что я потеряла троих из своих ребят, по своей глупости. При освобождении меня, погибло еще трое моих ребят, из двадцатки, не считая отряда партизан задействованных в этой операции, прикрывавших отход, плюс десятка моих птенчиков, которые пошли на смерть, чтоб спасти своего командира.

Такой поворот событий был для меня как удар ножом в сердце. Мне не хотелось жить, от стыда и потери стольких людей ради меня, которая попала в плен и не смогла даже застрелиться. Меня нужно было застрелить за все это, я не оправдала надежд, провалила задание, поставила всех под удар, а меня наградили. Моя совесть билась как рыба на льду от боли и непонимания.

Мне нужно было отмыться от такого позора, доказать что я… что я, слов не находила…

Две недели я провела в госпитале, после моего «включения» раны зажили, остались только шрамы, и я рвалась в бой, и на прием к Сталину.

Медкомиссию проходила дважды, с ног до головы была осмотрена, все в порядке, причин держать меня здесь, больше не было, отпустили, справка «годна» получила.

На прием к Сталину и к Берии ходила как на работу, отказ.

Меня не хотели видеть.

База была как разворошенный улей. Пришло много неожиданных приказов, сидеть тихо и заниматься подготовкой нового состава, при этом никто не мог покинуть территорию. На задания никого не посылали, постоянные проверки всего состава, и персонала.