Другая женщина

Если бы я не держала ее на руках, кинулась бы на него с кулаками.

– Как трогательно, – ледяным тоном проговорила я. – Ты очень заботлив.

– Привет. – Женщина, маячившая рядом с ним, сунулась вперед, протягивая мне руку. – Меня зовут…

– А ну хватит, – бросил ей Адам.

– Нет, отчего же? – произнесла я. – Почему бы тебе не познакомить меня с твоей подругой?

– Перестань, Эм, – сказал Адам.

– Сейчас же познакомь меня со своей долбаной подружкой, – прошипела я.

– Э-э… это… это…

– Можешь не говорить, – пробормотала она с пьяной невнятностью. – Это твои жена и ребенок. – Она рассмеялась, словно обращаясь к себе самой. – Милое дело, а?

Я хранила молчание.

– О господи. Что, правда? – Казалось, эта очевидная мысль осенила ее внезапно.

– Боюсь, что так, – процедила я.

– Извините, – выговорила она и, спотыкаясь, удалилась. Я тупо смотрела, как она бредет обратно в гостиницу, выписывая зигзаги по газону.

– А это обязательно – чтобы все твои женщины были в таком состоянии? – холодно осведомилась я.

– Эм, давай-ка отведем тебя обратно в дом, – снова произнес Джеймс, держа меня за локоть и пытаясь направить в ту сторону. Но я не сдвинулась с места.

– Хочешь верь, хочешь нет, но со мной готовы трахаться и кое-какие трезвые женщины, – объявил Адам. – В отличие от моей невесты.

Последнее слово он окружил воздушными кавычками с помощью пальцев.

– Ладно, хватит, Адам, – вмешался Джеймс. – Пойдем, Эмили.

Я опять стряхнула с себя его руку.

– Значит, их было больше одной? – спросила я у Адама.

Он рассмеялся:

– А на что ты рассчитывала? Ты меня несколько месяцев к себе не подпускала. За кого ты меня принимаешь? За монаха?

– Пошел в задницу, – вскрикнула я.

– С удовольствием.

Но я уже повернулась к нему спиной.

– Мне очень жаль, что тебе пришлось это увидеть, – произнес Джеймс.

– Ты не вызовешь мне такси? – спросила я, ничего толком не соображая. – Мне бы хотелось отвезти Поппи домой.

43

Пиппа была моей поддержкой и опорой следующие пять дней, пока я пыталась понять, что натворил Адам и что из этого следует. Раньше я с презрением и насмешкой относилась к женщинам, которые обнаруживали, что партнер им неверен, и говорили: «Просто представить себе не могла, что так будет. Совсем на него не похоже» – или что-то подобное.

Я жалела их: как же они не видели того, что происходило у них прямо под носом? А теперь я твердила себе то же самое, что и все они в таких случаях. Я даже и близко не могла подойти к тому, чтобы начать как-то это осмысливать. Да, последнее время выдалось для нас нелегким, взять хотя бы эту историю с Памми и ребенком. Но прежде я не думала, чтобы мы достигли той стадии наших отношений, когда он преспокойно пойдет на такой риск – понимая, что это может окончательно их разрушить. Значит, он готов от этого отказаться, выбросить это из своей жизни?

– Что ты собираешься делать? – в миллионный раз спросила Пиппа. – Что ты хочешь сделать?

– То, что я хочу сделать, и то, что мне следует сделать, – это две совершенно разные вещи, – отозвалась я.

Она понимала, о чем я. За годы нашего знакомства мы с ней провели несметное множество бесед на тему «Как ты поступишь, если парень пойдет налево?». Только вот когда тебе кажется, что он никогда этого не сделает, куда легче занять высокую моральную позицию и провозгласить, что пусть только попробует, и всему конец, ты тут же с ним порвешь. Но теперь, погрязнув в этой трясине и понимая, что люблю этого человека и собиралась прожить с ним до конца своих дней, я вдруг обнаружила, что все совсем не так однозначно.

– Речь даже не о том, что он сделал, а о том, как он это сделал, – заметила я.

– Какая разница? – удивилась Пиппа. – Измена – она и есть измена.

– Я о том, как он со мной говорил. Намекал, что у него были и другие. Много других. Откуда у него эта потребность так меня ранить?

– Э-э… потому что он первостатейный гад?

– Как это вообще могло опять со мной случиться? – всхлипнула я. – Какой же я была дурой.

Пиппа успокоительно положила ладонь мне на спину.

– Дурость тут – не твоя, – заметила она. – Если он не в состоянии понять, что он теряет…

– И как же мне быть дальше? – спросила я.

– Ты его любишь?

– Конечно люблю. Но я не готова просто сделать вид, будто забыла об этой истории. Если он вернется, то на моих условиях.

– Но ты же не примешь его обратно! – вскричала она. – Этого нельзя делать.

– Мне надо думать о Поппи, – возразила я. – Теперь мне приходится думать не только о себе. Ей нужен отец.

– Эм, мне кажется, если уж мы говорим начистоту… Он ведь наверняка уже давно так себя ведет.

Я понимающе кивнула. Я знала, что она права. Но мне просто не хотелось в это верить. Вспомнились все эти его «четверговые вечера», которые он якобы проводил в Сити с приятелями.

– Это незыблемо, – заявил он вскоре после того, как мы с ним познакомились. – Четверговые вечера – святое. Этого никуда не денешь. Им не помешает ни любовь, ни жизнь, ни смерть.