Другая жизнь

Размышляя о новой вере, Шеп смотрел на доктора с выражением глубокой признательности. По уверенным жестам Гольдмана можно было с легкостью определить, что этот мужчина привык выступать перед большой аудиторией профессионалов своего дела, с восторгом внимавших каждому слову. Его статьи печатались в журнале «Ланцет», он сам неоднократно давал рецензии работам менее известных авторов. Смертельно больные люди в слезах молили его о помощи. Однако он не производил впечатления человека с большим самомнением; в манерах не было того бахвальства, которое порой служит хорошей маскировкой для жуликоватой натуры. Нет, Гольдман действительно казался значительной фигурой.

Доктор показал им предыдущее исследование на томографе и последнее, указав на очевидные изменения. На его непрофессиональный взгляд, различия были весьма незначительными; требуется время, чтобы преодолеть природный агностицизм и довериться компьютерной программе. На всем протяжении разговора Гольдман употреблял местоимение первого лица множественного числа: мы уменьшили то, мы уменьшили это. С его стороны было очень благородно употребить это местоимение. Поскольку мы ничего не сделали, и Гольдман об этом знал.

Было очевидно, что врача в большей степени интересует результат работы, и его стремление к превосходству отодвинуло в тень Шепа с его извинениями и стремлением спешно исправиться. Может быть, Гольдману просто нравилась Глинис; нравилось нравиться самому, сложно понять. Однако первостепенную важность имели его отношения с ее раком. Она была средством для его восшествия на пьедестал. Получив возможность управлять болезнью, он был рад за Глинис, но больше всего был рад за себя. Пациент для него был скорее не личностью, а проектом, Глинис была инструментом для подпитки тщеславия, а ее случай не только способом помочь больному, но и возможностью прославиться.

Шеп не мог понять, почему это так его задевает. Безусловно, врач защищал собственные интересы. В данном случае они совпадали с желанием Глинис выжить. Шеп подумал, что сейчас ей не нужны доброжелатели и друзья. Ей нужен компетентный, опытный специалист, который сможет качественно сделать то, что лучше всего умеет делать, а почему этот человек так старается сделать все, что в его силах, их волновать не должно. По этой причине, возможно, Шепу стоило сместить акценты, чтобы сделать понятным, кто кого использует. Они с Глинис использовали амбиции Гольдмана для получения интересующего их результата, а с этой точки зрения дела обстояли превосходно.

– Поскольку лечение было плодотворным, – закончил доктор, – а вы переносите побочные эффекты более чем хорошо, продолжим воздействовать на опухоль алимтой и – «Лифт в Манхэттен», конечно. – Гольдман заговорщицки подмигнул Глинис, а Шеп сидел и старался убедить себя, что его вовсе не ранит тот факт, что жена поделилась с доктором их общей шуткой. – Единственное, что меня немного беспокоит, – это ваш анализ крови. Но у нас в распоряжении есть множество других медикаментов на случай, если ваша выносливость ослабнет или действие алимты станет менее эффективным. – Он протянул список альтернативных лекарств и стал расспрашивать о тех побочных эффектах, которые ей мешают в настоящий момент. Глинис явно их приуменьшала.

Было лето. Впервые со дня наступления сезона стало понятно, что это все же лето и великолепная погода – не ошибка природы. Долгими днями солнце озаряло ярким светом Хакенсак и укрывало мандаринового цвета полотнами Гудзон. Толчками передвигаясь по заполненной дороге, Шеп занялся пересмотром планов на будущее. Возможно, она сможет все преодолеть. А может, ему предстоит одному отправиться на Пембу. Может, в «Мерил Линч» еще останутся деньги, которых хватит если не на жизнь в полном достатке, то хотя бы на небольшой, самый дешевый домик и папайю. Может, он еще сможет ее уговорить поехать с ним, и это пойдет ей на пользу, позволит понять, как коротка человеческая жизнь, как мало осталось даже тем, кто не болен раком. Может, он еще закажет королевского горбыля в ресторане, при свечах. И на двоих.

– Ты не хотела бы поужинать сегодня не дома? – предложил он. – Могу устроить тебе настоящий «Лифт в Манхэттен».

– Опасно. Там много людей, всякие вирусы, бактерии… – ответила Глинис. – Хотя какого черта. Давай отметим. Я бы с удовольствием пошла в «Японику», хотя суши, наверное, не самая лучшая для меня еда.

Не важно, сколько ресторанов посетил Шеп, чаще всего его выбор был неудачен, и они перебирались в какое-нибудь разрекламированное заведение, например «Фиорелло», поскольку это было единственное название, которое приходило ему в голову.

– «Сити Крэб»?

– Отлично!