Другая жизнь

Он молча соглашается. Если бы они только знали, что он всегда думал о них и совсем никогда о себе. Но даже они, самые близкие ему люди, не видят этого. Их страшит неизвестность, и он не будет ещё больше усугублять этот страх.

Он отпускает их и опускается прямо на холодный пол. Таким его мало кто видел. Он сомневается: стоит ли? Может быть, оставить всё, как есть? Кто-то другой, кто обязательно придёт ему на смену, сможет всё. Почему именно он?

Но тут же он качает головой. После того, что он узнал, иначе поступить нельзя.

Он проводит рукой по гладкому полу и замысловатому рисунку на нём, не отрывая пальца, он чертит линии, и рисунок раскрывается, каменные плиты уходят в стороны, и из потайной ниши он достаёт шкатулку.

— Ты побудешь здесь до моего возвращения. Надеюсь, я ещё вернусь…

— Адам!!!

Он чувствует какую-то тяжесть на груди, а голоса рядом кажутся ужасно громкими. Голова раскалывается от боли и почему-то трудно дышать.

— У него кровь… Всё лицо в крови, — похоже на голос Анны.

— Отойдите у сторону, — взволнованный строгий голос — это Эйдан, — Адам, ты меня слышишь?

— Д-да… — слова даются с трудом, перед глазами ещё картинка из прошлого. Как же больно оказывается вспоминать.

— Что случилось? — спрашивает Мэл, в её голосе слышатся слёзы, и Адаму хочется её успокоить.

— Не сейчас, — снова Эйдан, — ему нужно прийти в себя, Джон, помоги.

Адам чувствует, как его поднимают и куда-то несут. Он ещё что-то слышит, что-то ощущает, но едва-едва, и скоро снова опускается в темноту, как на дно озера.

Глава 12

Он просыпается среди ночи. Вокруг тихо, только кто-то шелестит листами книги. Адам поворачивает голову и видит Кейт. Девочка настолько увлеклась чтением, что не замечает его пробуждения.

— Ты чего здесь?

— Адам! — она вскакивает со стула, и книга падает на пол, — надо позвать остальных!

— Стой, погоди-ка, — парень откашливается, — сейчас, наверное, поздно. Не стоит никого будить.

Кейт переминается с ноги на ногу. Сомневается.

— Но Мэл сказала, сразу же…

— Лучше помоги мне встать.

Не без труда, но он всё же поднялся с кровати и зябко передёрнул плечами.

— Помнишь, что с тобой случилось? — спрашивает встревоженно Кейт.

— Ты больше не зовёшь меня стариканом. Надо же…

— Я не шучу!

— Знаю-знаю. Жаль, что заставил всех так переживать. Помню не всё, но кое-что я бы хотел проверить.

— И что же? Эй! Куда это ты собрался?

— Я должен кое-что проверить.

— Мэл просто убьёт меня, если я отпущу тебя одного, — Кейт стала перед дверью, скрестив руки на груди.

— Так пошли со мной, — Адам устало подмигнул, — не уверен, что сейчас осилю путь сам.

К счастью, коридоры были пусты, и неудивительно: поздняя ночь. Адам помнил, куда нужно идти. Во всяком случае, ему хотелось так думать, потому что, если ему лишь привиделось, значит, он просто тонул, и всё, что он видел, было лишь галлюцинацией. Не более того.

Они остановились перед массивными деревянными дверями. Адаму на миг послышались голоса за дверью, но тут же воцарилась тишина.

— Ты что-то слышала?

Кейт пожала плечами.

— Наверное, показалось.

— Нам сюда?

— Может быть…

— Адам, давай вернёмся. Мне как-то неуютно.

— Не переживай. Если что, вали всё на меня. К тому же, я старше и несу за тебя ответственность.

— Ответственность он несёт, — хмыкнула девочка, — смотри, я сама тебя несла сюда.

Это была правда. Без её помощи Адам бы просто так не дошёл, ноги подкашивались, всё тело казалось слабым и непослушным.

Он улыбнулся ей и толкнул створки.

Знакомый по видению зал встретил его тишиной и мрачным великолепием: высокие, резные стены уходили ввысь, а своды казались воздушными, где-то там, наверху, талантливый мастер изобразил небо, и звёзды сверкали как настоящие.

— Адам, мне не по себе, — повторила девочка и прижалась к нему, — такое ощущение, что на меня кто-то смотрит.

Парень остановился и прислушался к себе. Да, она права. Он ещё раз осмотрелся, но, хотя зал и был огромным, никого не было видно.

— Раз уж я сюда пришёл, то должен проверить кое-что. Не думаю, что это займёт много времени.

— Хорошо, — нехотя согласилась девочка и громко выдохнула. Она совсем не привыкла вести себя, как трусиха. — А что ты тут ищешь?

— Вещь, принадлежавшую мне.

— Правда? Ты был тут раньше?

— Может быть. Не знаю.