Другая жизнь

Но вернемся к завершению нашего похода. Добравшись до бревна и убедившись, что оказались первыми, мы сели на самые удобные места и стали ждать прихода остальных. В какой-то момент меня посетила мысль, что я теряю грань между тем, что уже было и что будет. Я невольно подумал: может, все оставить как есть и наслаждаться простой, счастливой детской жизнью. Но ответ пришел сам собой, не успел я еще даже «помахать крыльями перед полетом в облаках». Всего этого уже через год не станет. Наступят развал, бедность, возникнет чувство потерянности у целого поколения людей, не знающих и не умеющих жить и работать по-другому. С приходом «рыночной экономики», как позднее будут называть нашу новую «барыжную реальность», человек для человека станет продавцом и покупателем. В людях проявятся самые худшие их черты: жадность, озлобленность, зависть и ненависть, и в глазах практически у всех — безнадежность. Улыбались и радовались только те, кто сумел вскочить на волну предпринимательства. А поскольку предстоящих изменений все равно не избежать, то и мне самому нечего упиваться детством, а пора спасать хотя бы себя и свою семью. И то желание о продлении детской безмятежности улетучилось, как дым при сильном ветре. Вечер прошел, не принеся никаких новостей для меня. Ну, может, и к лучшему. Мама не стала настаивать на моей поездке в пионерский лагерь, и все как бы улеглось само собой. Мне даже показалось, что в семье боятся возвращаться к этой теме и хотят, чтобы она побыстрее забылась. И ладно.

Глава 3. На пути к богатству

Утро принесло море идей, будоражащих надежд, но главное — массу тревог. Меня ждала встреча с шахматистами, и как бы мне ни хотелось на нее опаздывать, проснувшись, я еще долго лежал, тупо уставившись в потолок. Сомнения, что ничего не получится, все сильнее вжимали меня в кровать и не давали подняться. Маленький человечек замыслил большое, взрослое дело. Даже не страх правил бал, скорее, всем заправляла уже паника. Но, как сказал боевой офицер Клочков, направляя 28 панфиловцев в бой: «Отступать некуда. Позади Москва!»

Эта историческая аналогия, конечно, не совсем уместная, заставила меня встряхнуться.

Встал. Умылся. Вышел. Детального плана нет, по ходу разберемся. Но в парке меня ждал настоящий сюрприз. Увиденное мною зрелище больше походило на собрание профсоюза библиотеки. На небольшой поляне возле моей лавки стояло около двадцати ребят разного возраста. Они, окружив бородатого, в больших черных очках и сильно сутулого мужика лет сорока, что-то громко обсуждали. Я даже подумывал свернуть и пройти мимо, но из толпы меня окликнули, и навстречу мне вышел мой новый товарищ Кеша. Быстро поздоровавшись, он завел меня в середину.

— Альберт Станиславович, ребята, знакомьтесь, это Миша! У него к нам есть дело.

Все разом замолчали и уставились на меня. Осмотрев меня оценивающим взглядом с ног до головы, мужик заговорил:

— Ну, Миша, излагай свое предложение, мы тебя все внимательно слушаем.

Выдохнув, что сразу не побьют, я повторил историю про брата и его товарищей. Потом для достоверности привел факты, всплывшие в моей голове сейчас, но ставшие известными, когда «перестройка» была уже в самом разгаре. Я сказал, что весной этого года был принят закон, разрешавший кооперативам заниматься любой, не запрещенной законом деятельностью, в том числе торговлей. И если до этого государство не очень поощряло, а силовые структуры часто воспринимали граждан, ведущих такую деятельность, как классовых врагов, то теперь, в связи с дефицитом товаров в магазинах, было дано разрешение на поддержку таких предпринимателей.

Слушали меня все в полном молчании. Я сделал паузу, чтобы дождаться хоть каких-то ответных слов. И учитель, поправив сползшие очки обратно к носу, прервал общую паузу:

— Сегодня проверим твои слова. В газетах «Известия» или «Правда» наверняка была публикация, но даже если и так? Что мы можем?

— А можем! — развивая успех, наметившийся в разговоре, продолжил я. — Для начала сделать то, что уже сделал мой брат, — зарегистрировать кооператив.

— Это и так понятно. Сейчас без этого никуда. Ты саму суть коммерции излагай, — слегка раздраженным голосом человека, зря теряющего время, произнес бородатый вожак стаи. И я, больше не испытывая его терпение, перешел к описанию одного из видов бизнеса, о котором помнил с тех лет:

— Мой брат, — вернул я свой рассказ на прежние вымышленные рельсы, — заняв у родителей немного денег, отложенных ими на черный день, заключил договор с нашим заводом «Электроприбор» о покупке у них миксеров и пылесосов. Предварительно он открыл на «блошином» рынке две палатки, где весь товар и продает, наценивая примерно в три раза. Все равно в магазине при заводе полки пустые и цен никто не знает, так как почти вся продукция уходит в Москву. И мы с вами можем сделать то же самое, только организуем продажи на двух других рынках.