Другая жизнь

Но Вера не отвечала, согнувшись над кружкой, как маленькая старушка или бомжиха, получившая горячую тарелку супа. Она хотела бы верить, кто бы ни хотел? Но предчувствие, которое возникло у неё, едва она переступила порог своего офиса в «Россервисе», настраивало на мрачный лад, и это было предчувствие беды.

Она вдруг подумала, что надо было все-таки встретиться с горбоносым Сильвеном в Ницце перед возвращением. Возможно, он бы предупредил её, предостерег от чересчур оптимистичных надежд, возлагаемых на Москву. Оказывается, ничего её здесь хорошего не ждало — вот, даже Ирусик уходит.

Последнее обстоятельство, особенно её огорчало — всё-таки они привыкли друг к другу, а будут ли потом работать вместе, еще вопрос! Расстаться легко — встретиться трудно. Возникают свои отдельные заботы, новые друзья, новые впечатления от работы, к которой старая подруга уже не будет иметь никакого отношения, и потому с ней нечего будет обсуждать. Да, грустно!

— Ну-ну, не раскисай! — заметив её настроение, продолжила подбадривать Ира. — Хочешь, я пойду с тобой к Макарову? Там подождем Лешку?

— Ты и так занята, чего со мной таскаться? Тебе надо обходной подписывать, забрать свои вещи…

— А чё их забирать? Вон коробка стоит, — она показала на небольшую картонную коробку на столе, — я уже побросала туда кружку, старую косметику, короче, что под руку попало. Если что-то и забыла — жалеть не буду! Хотя знаешь, могли бы за труды фирменную ручку подарить или кружку с надписью: ««Россервис» — лучшему сотруднику!» Но от наших жлобин ничего не дождешься!

— А оно тебе надо? — болтовня Иры немного отвлекла Веру от тревожных мыслей, и она незаметно втянулась в разговор.

— Ручки и кружки! Да нет, мне они пофигу! Но вопрос справедливости! Эти шалавы, занимающие офисы начальников, работали в основном в лежачем положении. Зато при увольнении получат кучу бабла. Я знаю! А чем они лучше нас?

— Так пошла и попросилась бы поработать лёжа! Кто тебе мешал, Ирусик?

— Думаешь, не просилась? — Ира прыснула от смеха. — Ладно, прикалываюсь!

Она вернулась к своему столу, взяла с него степлер и задумчиво повертела в руках.

— С паршивой овцы хоть шерсти клок? — поддела её Вера.

— А то! Возьму, буду кавалеров к себе скрепками пришивать, чтоб не сбегали, пока я их сама не прогоню.

Подруги засмеялись, Ирина бросила степлер в свой ящик для личных вещей, уже подготовленный для эвакуации со старого рабочего места.

— Вот! Больше ничего от «Россервиса» мне не нужно! — торжественно произнесла она, оглядываясь вокруг, как бы в ожидании аплодисментов.

Ближайшие к ней столы, где раньше работали такие же, как она девушки, уже были свободны — народ в массовом порядке уходил в другие фирмы и компании. У дальнего стола, возле окна, сидела Саша, та самая девушка, которая когда-то ревновала весь отдел к начальнику Владимиру Александровичу.

Она, не отреагировав на выступление Иры, насмешливо, с чувством превосходства, произнесла:

— А я вот, останусь! И меня никто не выгонит.

— Ну-ну! — Ира скептически пожала плечами. — Свежо предание! Между прочим, я недавно была в приемной у Татьяны, так вот на столе у неё лежит список на увольнение. Свеженький!

Ира интригующе замолчала, а на лице Саши отразилось беспокойство.

— И что там? Ир, ну что там?

— Ты же говорила, что тебя никто не уволит. Вот пойди и посмотри!

Саша вскочила со стула и полетела к выходу из офиса.

— Что, она точно в списках? — спросила Вера, когда Саша ушла.

— Нет, пошутила! Пусть подвигается, это ей полезно.

— Ну, ты Ирусик и стерва!

— Да? Не больше других! Ты знаешь Стеллу, бывшую любовницу Бульдога?

— Стеллу Анатольевну, начальника Юридического Управления? Кто ж её не знает!

— Так вот…

Но договорить Ира не успела, дверь в офис её отдела отворилась, и на пороге возник бледный Петр. Он запыхался, словно за ним гнались враги, а начальству требовалось срочное донесение с поля боя. Заметив на столе недопитый чай Веры, Курасов схватил кружку и жадным глотком осушил её до дна.

— Ты откуда такой замороченный? — спросила Ирина, — от «Улисса» убегал?

Она хотела пошутить, но Петра её шутка только напрягла, потому что девушка попала в точку. Он глотнул, провел языком по пересохшим губам.

— Еще вода есть?

— На, возьми! — Ира налила ему из чайника в кружку тёплой воды, и Курасов снова выпил её без остатка.

— Девчонки, — сказал он, — у меня хреновые новости.

— Что случилось? — Вера не услышала своего голоса.

— Кажется, Лёху завалили там, на площади.

— Ты что, дурак что ли? Ты чё несёшь! — закричала на него Ира. — Что ты видел? Что? Как он лежал? Кровь видел или что?

— Нет… крови не видел.

— Ну вот, крови не видел, а говоришь, что завалили.

— Погоди, Ир, пусть расскажет, — остановила её Вера. Она подумала, что не зря нехорошие предчувствия овладели ею с момента возвращения в Москву. Не зря было ощущение надвигающейся беды.