Другие. Бессмертный взвод

– Долго, что ли, подвезти их на «КамАЗах»? – Баскаков усмехнулся, стирая нагар с внутренней части ствольной коробки. – Три часа до высоты, час на ее объезд, и вот они. Вполне возможно, что пока мы там, на вершине, консервы вскрывали, три машины уже пылили по дороге.

Метрах в пятидесяти ниже раздался короткий свист.

– Это Айдаров!

Вскоре появился и сам снайпер.

– Идут. Около взвода.

Бойцы поспешно защелкали затворами.

– Занять оборону, – рявкнул Баскаков скорее для порядка, чем по необходимости.

Каждый и так знал, что ему делать. Разобрав винтовки, разведчики разбежались и залегли. Длина их рубежа обороны составляла около пятидесяти метров.

Еще минут пять в лесу раздавалась перекличка зарянок и стрекотали кузнечики. Вскоре с верхушки сосны, стоявшей в сотне шагов ниже, снялась слепая сова и беззвучно улетела прочь.

Акимов понял – минута, не больше.

Мамаев первым увидел людей в грузинской форме. Разобравшись в цепь, люди Ждана перебирали ногами. Да, примерно взвод. На левом фланге Баскаков заметил офицера. Он был чуть старше остальных и вооружен по-другому. Пластиковая светлокоричневая штурмовая винтовка ХМ8 смотрелась игрушечной в его руках.

– Татарин!..

Айдаров догадался бы и без подсказки. Взяв лейтенанта в оптический прицел «Винтореза», он выжидал. Офицер то исчезал за деревьями, то появлялся. Складки местности и растительность – все было на его стороне. Но когда до противника оставалось не более пятидесяти шагов, Айдаров понял – его выход!..

Солнце появилось из-за соседней вершины и ударило ему в глаза. Лейтенант увидел блик оптического прицела быстрее, чем снайпер нажал на спуск.

Крики и выстрелы мгновенно заполнили лес. Над соснами взмыли сотни перепуганных птиц, но их крик тут же потонул в грохоте выстрелов.

Айдаров перекатился в сторону, подполз к корню сосны в два обхвата и снова глянул в прицел. Лейтенанта не было видно, словно он испарился в начале боя. Татарин поднял голову, стал искать его глазами и сразу сообразил, что это бессмысленно. Лейтенант правильно понял блик оптики и теперь головы не поднимет.

Снайпер чертыхнулся и поймал в решетку прицела одного из его подчиненных. «Винторез» дернулся. С головы «грузина» слетела кепка. Айдаров не знал, жив он или же пуля всего лишь лишила его головного убора. Он тут же нашел следующую цель и нажал на спуск.

Теперь было хорошо видно, как девятимиллиметровая пуля угодила в голову человека Ибрагимова. Айдаров поймал себя на мысли, что все это очень похоже на удар во время боксерского поединка, только здесь, в лесу, после попадания летели брызги не пота, а крови.

Акимов лежал на животе, переползал из стороны в сторону и бил из автоматической винтовки короткими очередями. Пули рвали кору с сосен, отсекали ветки и уходили к подножию высоты. За первую свою очередь он мог ответить. Одна из его пуль угодила в «грузина». Тот нелепо взмахнул руками и повалился. На него рухнула М16, словно специально подброшенная перед этим.

Баскаков понимал, что долго им не продержаться. Четверо – не семеро. Удерживать наступление взвода хорошо обученных бойцов разведчикам не под силу. Нужно было уносить ноги. Ситуация осложнялась тем, что отходить наверх гораздо труднее, чем наступать туда же.

Если разведчики поднимались, то сразу оказывались неповоротливой мишенью. Около сотни метров группа пятилась, пока не добралась до глубокого оврага, края которого поросли орешником. Некоторое время здесь можно было держаться. Людям Ибрагимова тоже приходилось вставать, чтобы передвигаться. Но им достаточно было оторвать тело от земли и рывком рвануть вперед.

Преимущества имел только Айдаров. Он знал, что «грузины» перемещаются группами, брал в прицел упавшего солдата и дожидался, когда тот встанет. Едва враг появлялся, снайпер валил его.

Все это время он не прекращал охоту на офицера, который проявлял чудеса изобретательности. Лейтенант догадался, что на него открыто сафари не самым худшим из стрелков. Он играл с Айдаровым, словно ребячась. Офицер поднимал на ветке кепи, дожидался попадания, быстро перебегал и падал до того, как снайпер снова брал его в прицел. Он делал вид, что подскакивает, но тут же снова опускался в траву. Когда мимо него, свистя, пролетала пуля, выпущенная из «Винтореза», лейтенант перескакивал на другое место.

– Да что за змей!.. – шипел Татарин, качая головой и протирая глаза.

Чтобы успокоиться, он брал в прицел рядового «грузина» и нажимал на спуск. Убитый человек Ибрагимова тыкался головой в землю. Айдаров немного успокаивался и начинал охоту сначала.

И вдруг атака захлебнулась. Прекратив стрельбу, «грузины» неожиданно начали отход с выгодных позиций.

– Баскаков, они пятятся, что ли? – прокричал в горячке боя Мамаев.

Сержант не был новичком. Он имел за спиной более полусотни боевых выходов и был уверен в том, что это отступление – всего лишь выполнение приказа. Наступать в таких случаях не прекращают. После передышки произойдет что-то, что может перечеркнуть все надежды разведчиков либо дать им шанс вытащить ногу из капкана. Баскаков не сомневался в том, что они угодили в западню.