Другие. Бессмертный взвод

Баскаков не раз был свидетелем тому, как неподготовленные бойцы в минуты остановки падали и теряли сознание. Новичков в группе не было. Лейтенант Акимов выглядел свежее всех, но тут дело, конечно, в возрасте. Да и практики у разведчиков за последние годы было немного.

– Сбавить шаг, – приказал Баскаков, задыхаясь.

По его подсчетам, группа находилась сейчас где-то на середине той самой высоты, которую он разглядывал ночью в бинокль. Сержант вспомнил, как он сидел, переговаривался со Стольниковым и поймал себя на ребяческой мысли: «Вот бы сейчас в одно мгновение перенестись туда. Эту высоту возьмут нахрапом, а мы – уже там».

Сейчас желание его сбылось. Рядом уже нет Стольникова, Жулина, Ключникова и Маслова. Разведчиков осталось пятеро. Стольников всегда говорил в такие минуты: «Надо как-то жить».

Баскаков вдруг почувствовал, как к его горлу подкатил комок. Нет, виновна была не высота. На мгновение ему вдруг показалось, что он никогда больше не увидит Стольникова, Маслова, прапорщика и Ключа. Никогда!..

«Да что же это я их хороню? – вдруг обрезал он свои мысли так, словно рубанул по ним ножом. – Мы скоро встретимся. Все! Снова будем вместе! Нужно только потерпеть».

Они уже давно шли шагом, сердца разведчиков работали ровно и спокойно. Но голод просто валил их с ног, от него темнело в глазах.

– Баскаков, если мы сейчас не поедим, то идти дальше уже не сможем, – догнав сержанта, сказал Айдаров.

– Я знаю.

– И что мы будем делать?

– Идти.

Баскаков одолел еще метров триста и понял – это все, предел. Но есть-то было нечего!..

– Нужен белок, – пробормотал серый от усталости Ермолович. – Углеводы. Все сгорело, это я тебе как доктор говорю. Жечь больше нечего. У меня есть с десяток ампул глюкозы. Но это курам на смех. Или мы поедим, или давай рыть здесь окопы. Дальше идти нельзя.

– Окопы – это хорошо, – добавил Мамаев, опираясь на винтовку и опускаясь на землю. – «Грузинам» потом не нужно будет рыть нам могилы.

– А тебя никто хоронить и не станет, – заметил Ермолович. – Здесь есть кого покормить свежатиной.

Баскаков поднялся и резко проговорил:

– Рты закрыли! Кто говорит о смерти? Я спрашиваю, какой умник до этого додумался?!

Словно набрав воды в рот, разведчики сидели и устало смотрели в землю, прямо себе под ноги.

– Посмел бы кто завести такой разговор при Стольникове, так уже зажимал бы разбитый нос и кровь хлебал!.. Неужто вы думаете, что я по-другому поступлю?

Сержант был прав. Никто и не помнил, чтобы такой разговор в присутствии майора состоялся хоть раз. Он и вправду мог за такое наказать. Сейчас, наверное, это выглядело бы забавно, но Стольников непременно взгрел бы любого.

– Не нужно спорить, – заговорил Айдаров. – Я скоро вернусь.

– Куда это ты собрался?

– Как ты думаешь? – Татарин обернулся и посмотрел на сержанта. – Скажи-ка, почему снайперская винтовка у меня, а не у тебя?

– Потому что он из семьи промысловика, – тихо пробурчал Мамаев из-под дерева.

Айдаров сделал еще три шага и исчез. Баскаков смотрел ему вслед, пытаясь понять, в каком направлении удалился снайпер, но нигде не качнулась ни единая ветка.

На высоте пахло хвоей, воздух был прозрачен и сух. Ни ветерка.

– Нам нельзя оставаться здесь надолго, – проговорил Акимов, сучком рисуя узоры на земле рядом с собой. – Скоро Ибрагимов поймет, что его обставили, и возьмет след.

Баскаков промолчал. Не было смысла отвечать на вопросы, которые этого не требовали. Он попробовал представить, что в таком случае сказал бы Стольников. Он обязательно что-нибудь выдал бы на-гора. Такие фразы майор никогда не оставлял без внимания. Когда командир произносил что-то, бойцам сразу становилось ясно, что дело идет правильно. События развиваются в точном соответствии с задуманным планом. И ведь, что удивительно, все понимали: да, Стольников прав. Если бы он оказался здесь и сказал пару веских слов, то у разведчиков нашлись бы силы. Белок этот подождал бы как-нибудь вместе с углеводами. Люди смогли бы подняться еще выше и уже там, за пределами человеческих сил, обязательно нашли бы единственно верное решение.

«Где ты, майор?» – подумал Баскаков, тоскуя даже не от бессилия, а просто от скуки по командиру.

Его невеселые раздумья прервал снайпер.

Айдаров появился так же неожиданно, как исчез, и заявил, едва дыша:

– Я слышал внизу выстрелы!

– С кем это они там воюют?

– Может, с нашими?

– Нам нужно спуститься! – решил Баскаков.

– А если они устроили перестрелку сами с собой?! – вмешался Мамаев. – Мы же сами их друг с другом свели! Они долбят своих. Нам нужно рвать когти отсюда, пока «грузины» заняты слепой стрельбой!

– Вперед! – вполголоса приказал сержант. – Мы идем дальше!..

Саша очнулся через полчаса после того, как провалился в забытье.

Смерть была совсем близка. Он оказывался в таких ситуациях много раз, но костлявая старуха еще никогда не подходила так близко к нему. Майор был почти уверен в том, что этот удар по лицу ухмыляющегося человека Ибрагимова станет последним, что он сделает в этой жизни.