Другие. Боевые сталкеры

— Мы разбежались под Тверью. А семь лет ходить несложно, если знаешь, за каким кустом легавый.

Зэки одобрительно загудели.

— Два пути теперь, Червонец, — сказал Ждан. — Либо идем вместе, либо разбегаемся.

— А все от того зависит, куда ты идешь.

— Пока в Грузию. Оттуда — в Турцию.

— Как-то долго ты к свободе идешь, приятель, — отметил Червонец.

«А ты бы, мать твою, — мысленно отозвался Ждан, — на моем месте лучше придумал?» Вслух же бросил:

— А ты бы хотел, чтобы я шел на север? Чтобы сэкономить красным транспортную перевозку до ближайшего северного лагеря? Уйду в Турцию, там еще остались кадры после Гражданской, приветят. Да и родственник дальний там прижился. Короче, видно будет.

— Ты бы пушки-то убрал? — предложил Червонец. — Все ясно уже, смысла друг в друга нет палить.

Ждан сунул один пистолет в кобуру, второй — за пояс.

— Так как кличут-то тебя, путешественник?

— Жила, — представился первым, что пришло в голову, полковник.

— Червонец, что-то у нашего путешественника тело больно холеное, а? — послышался голос из темноты. Ждан стоял, поэтому был достаточно освещен лунным светом. Те же, кто сидел перед ним, находились в темноте. Лишь первые из них попадали в ту же зону света.

— Питаться нужно хорошо, языкастый, — сдавленно процедил Ждан. — Если жрать в дороге не умеешь, нехер и на рывок идти! Костями бренчать будешь — враз сыщут.

Кто-то хохотнул.

— Как-то не в масть нам в Турцию, старина, — сказал Червонец. — Да и в обратный путь это почти.

— А ты хочешь людей куда вести? К обжитым местам? Давай, двигай. В таком виде вас примут через сутки. Это вы просто из лесу еще не вышли.

Простой проброс позволил Ждану выяснить: Червонец в банде действительно лидер. Значит, разговаривать нужно с ним. Но и других, впрочем, из поля зрения не выпускать. Один глазастый уже сыскался…

— А как мы границу перейдем? — спросил Червонец.

— Да до границы еще добраться нужно! Ты когда в крайний раз на свободе был?

— Пять лет как взаперти.

Ждан заставил себя рассмеяться:

— Пять! Многое изменилось, друг!

Спроси сейчас, что именно изменилось, Ждан не смог бы ответить. Но его никто не спрашивал. Его энтузиазм оживил банду.

— Ну что же, — согласился Червонец после недолгих раздумий. — В Турцию так в Турцию.

«Да, — подумал полковник. — Вам здесь на самом деле недолго в живых ходить. Только дурак может идти в Грузию, чтобы уйти в Турцию. Для этого нужен вертолет».

Но замешенный на легком потрясении план сработал. Ждан обзавелся попутчиками, которых в любой момент можно было бросить на съедение волкам — милиции или группе Стольникова, чтобы в грохоте перестрелки исчезнуть. До коридора, ведущего в Другую Чечню, недалеко. Авось и вовсе обойдется без приключений…

— Неплохо бы село найти, — сказал полковник. — Пожрать да нужных вещей прихватить. Главное — не резать никого. Менты ментами, а если села на розыск встанут…

— Дело говорит, — заметил один из беглых.

— Тебя не спрашивают! — огрызнулся Червонец. — Тут ближайшее село — Катой. Но еще в лагере сказали, чтобы его стороной обходили. Там дикие живут, им все равно, кто к ним является, и им нет разницы, кого потрошить. Мы только что его обошли.

— Значит, еще раз обойдем, — решил Ждан и тут же повернулся к Червонцу, понимая, что попытка потянуть вожжи может выйти для него боком: — Ты не против? Как думаешь?

— Надо, значит, обойдем, — определился миролюбиво Червонец. — Но как обойдем, сразу засядем, потому что солнце встанет. Днем нужно лежать в норме.

Ждан качнул головой.

Зэки поднялись с насиженных мест. Ждан убедился — их действительно десять. Через минуту овраг опустел. Еще через час банда обошла Катой, продвинулась к югу еще на три или четыре километра и обосновалась в лощине.

Глава 17

Село Катой стоит на краю света. А если без преувеличений, на краю цивилизованного света. Селом Катой начинается царство слегка окультурившихся, успокоившихся, но по-прежнему скорых на расправу горцев. Остановившись и тяжело вздохнув, «ЗИС» без сожаления выпустил разведчиков.

И сразу стало понятно, что близок вечер. Тишина и свежесть опустились на дорогу, помеченную ржавым, пробитым дробью, непонятно зачем установленным здесь знаком «Пешеходный переход».

— Хорошо бы добраться до входа в лабиринт до заката, — сказал Жулин. — Я не верю в негостеприимность местных жителей, но нет ничего хуже, чем заночевать в горах.

— А я верю в негостеприимность местных жителей. Мы в Чечне! — отозвался Ермолович.

— Пятьдесят девятого года!

— Тем хуже для нас, — подвел итог Стольников.

Село дремало, но еще не спали жители, и по-кавказски вычурная, старательно выполненная беседка стояла на месте…

— Мы как в другом мире, — сказал Лоскутов, подходя и трогая рукою опору беседки.

— Так и есть, — подтвердил Баскаков. — Ты разве не заметил?