Другие. Феникс

— Не прекращу. Мне нравится, как ты закипаешь. Это очень… Напоминает вчерашний вечер… — Ден придвинул стул ближе, наши ноги соприкоснулись, и я начала нервничать больше, чем за десять минут до этого. Он дотянулся до метки и провел по ней рукой, цветы стали ярче, — Ада, а может плюнем на всё, а?..

— Замолчи, — резко ответила я, пытаясь встать, но Денеб не позволил мне этого сделать.

— Куда собралась? Ты теперь мой личный Феникс, я тебя везде достану. Можешь даже не пытаться убежать.

— Феникс никогда никому не будет принадлежать, такова природа! Да и зачем тебе это? Зачем? Что ты вообще делаешь в буфере?

— Отдыхаю я, — неожиданно зло огрызнулся Ден. — Захотел и взял тебя! Достало жить по указке, понятно?! Ходишь, подтираешь за всеми… Следы заметаешь. А жить когда? Вот просто посидеть, кофе выпить? Вам-то, Фениксам, хорошо. Красивые, задорные, работка не пыльная. Пришёл — спалил и ушёл. И буферы все ваши.

— Помолчал бы про работу. Ты хоть в курсе, как это страшно? За агонией наблюдать? Они же пустые после нас — не люди, а дети. Глаза стеклянные, слюни текут, смотрит на тебя такой вот опустошённый и пытается что-то сказать, а не может. Слов-то нет в голове! И всегда они кричат, адски кричат… Не обязательно голосом — да и лучше бы голосом — иногда душой. Мне кажется, я каждый раз умираю вместе с ними, — не знаю, с чего вдруг мой язык развязался, но было приятно высказать всё, что накипело, человеку, который понимает. Пусть он и сущность. Между Фениксами такие разговоры никогда не ведутся, наверное, чтобы лишний раз не вспоминать. — Это больно, Ден. Но ты — вне закона здесь, так тоже нельзя.

— Нет никакого закона, Ада. И мне здесь можно, потому что я… Это я, — неожиданно мягко произнес Денеб. Его рука легла на моё плечо и притянула к себе. — Кажется, я знаю, какой ты Феникс. До нас тоже дошла та жуткая история.

— Что? — я подняла на него взгляд. Глаза Дена были полны сочувствия, тёплого и щемящего душу сочувствия. Оказывается, трагедия с моим крылом известна далеко за пределами сообщества Фениксов, правда нашла лазейку и просочилась.

— Могу представить, как тебе было больно. Когда мне приходится стирать что-то с лица земли, то я стираю это со своей кожи. Препротивное чувство, будто тебя жрут заживо. Но я восстанавливаюсь быстро. Это же просто картинки, а не настоящее крыло. После того… Кхм. Пакостника, — Ден помолчал. — После него мы очень долго восстанавливали реальность. Как тебя не разорвало на части? Он ужасно силён, сколько людей умом тогда тронулись? Человек десять, кажется. Почему тебя одну к нему пустили…

— Да кто же знал, что там всё так серьезно? Защита, отдача… Уровень слишком высокий, много зла. Почти как у… — я запнулась. Хотела упомянуть Льётольва, но вовремя остановилась. — Как у учителей.

Вдруг Ден провел рукой по моим волосам и резко наклонившись, поцеловал. Внутри у меня всё сжалось, тело помнило его прикосновения, требовало их и готово было снова полыхать.

— Хочешь, я сделаю так, чтобы ты всё забыла о том дне? — прошептал он.

— Нет. Не хочу искажений. Только избавиться от метки, — ответила я, инстинктивно пытаясь дотянуться до губ Дена.

— Ай-ай-ай, Ада… Неужели ты думаешь, что в твоей жизни будет мужчина лучше меня? — он не дал мне поцеловать его в ответ, прислонив палец к губам. — Ты же против второй ночи, птичка.

— Я… — взгляд растерянно блуждал по лицу Денеба. Надо выполнить задание. Что говорил Сёртун — войти в доверие, подружиться. Если это предполагает чуть побыть женщиной сущности, то почему бы и нет?

— Ну?.. Решай, — вторая рука Дена легла мне на колени. — Долго ждать не буду. Да и люди уже косятся.

— Так нечестно, — буркнула я, обращаясь то ли к нему, то ли к себе, то ли к учителю. — Ты слишком…

— М?..

— Если б была моя воля, — проникновенно продолжила я, пытаясь играть таинственность и чувства, которые откровенно давила в себе. — И вторая, и третья ночи были бы только моими…

— Правда? — ухмыльнулся Ден. — Врать нехорошо, Ада.

— Я не вру! Мне вчера было так хорошо, так… Так…

Денеб кивнул на мою руку — цветы потеряли цвет. Индикатор? Я теперь и врать не могу? Зараза.

— Ах ты… — я захлебнулась эмоциями, отпихнула Дена и залпом допила вино. Мельком глянула на шиповник — он снова стал ярким.

— Вот ты глупенькая, — веселился Денис. — Фениксы иногда поражают своей беспечностью и наивностью.

Я резко встала, Ден не помешал, просто нагло разглядывал, бьюсь об заклад, мысленно он уже раздел меня и прикидывал, как повеселее провести время.

— Хочется, но колется, да? — хохотнул он, бросив купюру на стойку. — Ладно, пойдём. Провожу тебя до дома, так и быть.