Другие грабли (СИ)

— Хотя и не хотелось бы, — вздохнул Сашка. — Нравишься ты мне, Чапай. Чувствую я, что наш ты человек. Завтра иди на работу, как собирался, я вечером зайду, занесу тебе опросник. Там тот еще, сука, талмуд, но ты отнесись серьезно, заполни его со всей тщательностью, даже если на это несколько дней потребуется. Ну а потом уже по итогам будем решать, что с тобой делать.

— А если я вместо работы завтра в бега ударюсь? — поинтересовался я.

— Найдем, — сказал Сашка. — Но я бы не советовал. В Советском союзе без документов жить тяжело, на работу не устроиться, только бомжевать… В общем, не рекомендую. Хотя в грядущей смуте ты со своими способностями… Решай сам, конечно, но помни, что рано или поздно отдел Х придет за тобой.

— Буду помнить, — пообещал я.

— Отлично, — сказал он. — А теперь, не для протокола, и клянусь тебе своим майорским удостоверением, что за пределы кухни эта информация не выйдет, а последствия я все равно уже устранил. Но уж больно мне любопытно. Ты этих отморозков на дачах пострелял?

— Ну, допустим.

— Ну и правильно, — сказал он. — Думаю, что исторически оно бы все равно по-другому не сложилось, такие долго не живут. А где девица?

— Домой отвез.

— Адрес помнишь?

— Как-то не отложилось, — сказал я.

— Ясно. Имя-то хоть спросил?

— Нет.

— Почему?

— А какая разница?

— В принципе, да, — согласился Сашка. — Никакой, к хренам, разницы. Я бы в такой ситуации тоже бы их пострелял, наверное.

— Откровенность за откровенность, — сказал я. — Как вы меня вычислили?

— Есть у нас свои методы.

— Это я уже слышал.

— А большего я, извини, сказать и не могу, — вздохнул Сашка. — Я при исполнении, а ты — в разработке.

— Тогда другой вопрос, — сказал я. — Думаю, это ты разгласить сможешь. Сколько было трупов?

— А ты сам не посчитал, что ли?

— Посчитал, — сказал я. — Но баланс не сходится.

— Шесть трупов, — сказал Сашка. — Сам Лобастый и пятеро его братков.

— Ты сам на месте был?

— Нет, конечно, — сказал он. — Мне это не по масти. Но я протокол осмотра читал и приложенные к нему фотографии довольно пристально рассматривал. Шесть жмуров, как с куста. А что, кто-то лишний?

— Наоборот, — сказал я. — Одного не хватает.

— Ну, видимо, встал и ушел, — сказал Сашка. — Если бы в больницу с огнестрельным ранением заявился, нам бы сообщили, значит, прячется где-то. Даже если кровью не истечет, прежнего здоровья у него уже не будет.

— Несомненно, — сказал я. — А ты завтра вместе с опросником на тысячу листов не мог бы эти фотографии прихватить?

— Это не положено, но я мог бы, — сказал он. — А тебе зачем?

— Меня терзают смутные сомнения, — сказал я.

— Чуйка сработала?

— Что-то типа того, — сказал я.

— Или уязвленное самолюбие, — сказал Сашка. — Не веришь, что мог промазать к хренам?

— Ладно, я по-другому спрошу, — сказал я, почему-то особо не сомневаясь, чьего именно трупа там не хватает. — «Вальтер» с глушителем на месте нашли?

— Нет, конечно. Откуда у этой гопоты «вальтер», да еще и с глушителем? «Наган» был, «макаров» в соседней комнате… Ты уверен, что именно «вальтер» видел, Чапай?

— Уверен, — сказал я. — Причем глушитель был не самопальный, а фирменный.

Сашка покачал головой.

— Поверь, я в таких вещах не ошибаюсь, — сказал я. — Даже в восемьдесят девятом.

— Я верю, конечно, но как-то это в общую картину не пишется, — сказал он. — Однако, ты пробудил и мое любопытство, Чапай, будут тебе фотографии. Завтра вечером вместе порассматриваем.

— Ну, и тогда последний вопрос, — сказал я. — Но не менее важный, чем все предыдущие.

— Я слушаю тебя очень внимательно, — сказал Сашка.

— Адрес хорошего автосервиса не подскажешь?

Глава 17

Отличник Макаров висел на турнике и раскачивался, как связка сосисок на ветру. Он напрягался, он краснел, у него даже очки немного запотели, но поднять подбородок на уровень перекладины у него никак не получалось.

— Плохо, Макаров, — сказал я, когда он прекратил свои тщетные попытки и спрыгнул на землю.

— Я вообще на физмат собираюсь, — сказал он.

— Ну и что? Как говорил великий русский писатель Чехов, в человеке все должно быть прекрасно — и бицепсы, и трицепсы, и трицератопсы.

— Но, Василий Иванович, трицератопс — это же не…

— Я знаю, Макаров, знаю, — сказал я. — Потому что я — гармонично развитая личность, и Чехова читал, и трицератопса от велоцираптора отличу, и подтянуться могу в рамках норматива.

Ничуть не убежденный Макаров вернулся в строй, и я позвал к снаряду следующего. У этого-то никаких проблем с подтягиванием возникнуть не должно.

Я следил за сдачей зачета, машинально выставляя отметки в журнале, а сам мысленно еще раз прокручивал в голове вчерашний разговор с майором. В том, что он меня лечил, у меня никаких сомнений не было, в конце концов, врать — это его профессия.

Хотелось бы только понять, сколько в его словах было правды и была ли она вообще.

Вот адрес автосервиса он мне подсказал, это да. Ну, как автосервиса… Сидели какие-то умельцы в гаражах, гайки крутили, чинили чего-то там, говорят, неплохо у них получалось. Сегодня после работы к ним зайду, посмотрю, что к чему, глядишь, о чем-то и договоримся.