Другие грабли (СИ)

— Ну, мало ли, кто куда не вписывался, к хренам, — сказал Сашка. — Бывают в жизни и более странные альянсы. А не мог он, допустим, в сортир отлучиться, пока вы там беседовали? А потом уже на звуки стрельбы прибежал?

— В сортир с пистолетом?

— Я со своим даже сплю, мне так спокойнее, — сообщил Сашка. — Жена сначала ворчала, а потом привыкла. И хранит под подушкой запасной магазин.

— Свет на улице нигде не горел.

— А он тайно, не афишируя намерений, — предположил Сашка. — Или сортир у них вообще не электрифицирован, к хренам.

— Ну, допустим, — сказал я, хотя и точно знал, что не ошибаюсь. Не мог я его пропустить. — А куда он потом делся?

— Уполз, — сказал Сашка. — И пистолет с собой прихватил. Куда ты ему стрельнул-то?

— В плечо.

— Ну, вот видишь…

— А потом в голову.

— Это сложнее, — согласился Сашка. — Но бывают и не такие чудеса. Типа, пуля скользнула по кости и срикошетила к хренам. Вид у раны страшный, но мозг не задет. Да и сколько там того мозга-то? Ты просто не обратил внимания в запарке.

— Я его обыскал, — сказал я. — И рассмотрел довольно внимательно, учитывая обстоятельства.

— Почему именно его?

— Потому что он не вписывался, — сказал я.

— Нашел что-нибудь?

— Нет.

— Ни паспорта, ни, сука, списка жертв?

— Дилетант, наверное.

— Чапай, прости, я не могу не спросить. А этот седьмой, он, вообще, сука, был? Ты меня не мистифицируешь с какой-нибудь непонятной мне целью?

— На кой черт мне на себя просто так лишнего жмура вешать?

— Так ты ничего и не вешаешь. Нет тела — нет дела, как говорится.

— Ладно, — я пошуршал среди разложенных на столе фотографий, нашел нужную и ткнул пальцем в ее фрагмент. — Вот это пятно крови осталось от него. Здесь он лежал.

— Там шесть трупов с огнестрельными ранами, там этой кровищи…

— И тем не менее, — сказал я. — Можно анализ ДНК заказать.

— Ты помнишь, что на дворе восемьдесят девятый год, а дело закрыто? — спросил Сашка. — Если комитет в него полезет, это вызовет подозрения.

— А разве комитет не выше всяческих подозрений?

— Я, конечно, этот момент на заметку возьму и доложу о нем кому попало, — сказал Сашка. — Потому что подозрительно это все и вообще. Но, честно говоря, мне кажется, что ты слишком большое значение этому эпизоду придаешь.

Но судя по озабоченному выражению его лица, он успокаивал скорее себя, а не меня.

— Возможно.

— А своя версия-то у тебя есть?

— Профи, — сказал я. — Пытался продолжать дело даже после того, как поймал первую пулю. Можно предположить, что его послал отец похищенной девицы, но…

— Но?

— Не тот уровень. На человека со связями, которые позволяют отправлять на задание спецов такого класса, Лобастый в принципе бы прыгнуть не мог.

— Он, значит, спец, а ты его двумя выстрелами положил, — задумчиво сказал Сашка. — Но это фигня, конечно. Может быть, тут вовсе не в уровне дело, может, это одноклассник его вызвался помочь или друг семьи…

Этот вариант мне не понравился, потому что выходило, что я убил человека с «нашей» стороны, который явился совершить хороший поступок, но попал под мой «дружеский» огонь. Тем не менее, нельзя сбрасывать со счетов версию только потому, что она выставляет меня не в самом лучшем свете.

Правда, это в любом случае не объясняло того, куда делся его труп. Разве что менты, которые приехали первыми, признали своего и решили не палить контору и переложить его в какое-нибудь другое место… Но откуда у мента «вальтер» с глушителем?

— Не грузись, — сказал Сашка. — Если я чего и усвоил за годы работы в отделе Х, так это то, что все тайное рано или поздно становится явным. Как правило, конечно, это происходит поздно, но се ля ви, как говорят китайцы.

— Вот кстати, я по этому поводу тоже хотел бы кое-что прояснить, — сказал я. — Меня крайне интересует степень вашего невмешательства в происходящее. Или противодействия вмешательству, что точнее.

— Это секретная информация, но ты все равно спрашивай, — сказал он.

— Вот, например, ты слышал о Ростовском Потрошителе?

— А, вот, значит, ты как. Дай мне минутку, — Сашка на несколько секунд закрыл глаза. — Маньяк, значит. Ростовский Потрошитель, он же Ростовский Мясник, он же Красный Потрошитель, он же Убийца Лесной Полосы. Что-то слышал, да.

— И вот если бы ваш отдел узнал, кто он, еще до того, как на него официальное следствие выйдет, что бы вы сделали? Продолжили бы не вмешиваться? А может быть, еще и провальней бы отстреливали, которые его бы остановить пытались? Защитные порядки вокруг него построили бы?

— Ну ты совсем нас за монстров не держи, — сказал Сашка.

— Так вы же за то, чтобы все шло, как оно идет, — сказал я. — И вот оно идет и идет…

Майор покачал головой.

— И ты, выходит, знаешь, кто он?

— Знаю. А имея на руках имя и фамилию, доказательную базу собрать совсем несложно.

— Все несколько сложнее, Чапай.

— И в чем же сложность? Его зовут Андрей…

— Чикатило. Родился шестнадцатого октября тысяча девятьсот тридцать шестого года в селе Яблочное Сумской области Украинской ССР, — сказал Сашка. — Убийства, изнасилования, расчлененка, список жертв переваливает за пять десятков, так?

— И это только доказанных, — сказал я. — Так вы знаете?