Другие: Она чужая

Видимо шум за дверью, их перебранка привлекла внимание хозяина дома, потому что дверь внезапно распахнулась, и они оказались в ярком треугольнике света, с темным силуэтом мужчины на пороге. Продолжать ругаться дальше или выяснить отношения в самом-то деле уже не стоило, надо было делать то, зачем она пришла сюда, а именно, проверить насколько крепкие нервы у одного бывшего уголовника.

— Какого дьявола?! — рявкнул Бобби, глядя на парочку, что ругалась перед его домом.

Какого дьявола им тут понадобилось?! Заблудились? Напились и ошиблись домом? Такого прежде не бывало, но все могло случиться в первый раз, да и другого объяснения происходящему Бобби пока найти не смог. Ему хотелось, чтобы они убрались отсюда, как можно скорее.

Он все никак не мог решить, что же ему делать дальше: то ли отпустить Минди, потому что с нее уже было достаточно, то ли оставить еще ненадолго и довести «учебный» день до конца? Так чтобы он плотно, навсегда, врезался ей в память.

Время замедлилось, Кэш забыла о недомолвке с Алексом, позволив себе мысленно согласиться с ним. Пришло время для веселья!

Она повернулась к стоящему мужчине, делая шаг в сторону света, сумрак обтек часть ее лица, показав краткую иллюзию — тот самый ее вид, ее лицо, в последнюю ее не-смерть. Такой фокус работал всего несколько секунд, даже меньше. Чем старше становился бессмертный, тем быстрее происходил переход из мира людей в мир теней, тем незаметнее был момент пересечения границы.

Кто-то мог назвать это мерцанием, сравнив их с демонами и со всей их братией, но это было не так. Демоны перемещались в пространстве на огромные расстояния, в то время как бессмертный оставался на месте.

— Привет Бобби!

Ее губы улыбались одной из лучших улыбок. Так улыбалась ее подруга, милая вампирша с радужными глазами.

«Главное представлять, что ты сделаешь с жертвой, а там уже неважно вампир ты или нет! Никто не любит маньяков-психопатов!»

Бобби отступил в дом, запнувшись, оглядевшись и взглянув себе под ноги на то, что лежало на полу и мешало ему пройти, вновь оглядываясь, глядя на медленно идущую к нему покойницу. На сердце похолодело. Минди… Минди, она не врала!

— Ты! Ты! Ты!

— Да, Бобби — это я.

Мертвецки бледное лицо, кровь текущая по нему, заливающая рот, выплескивающаяся из него, стоило ей только открыть его, она заливала лицо, шею. Женщина продолжала идти к нему, улыбаясь окровавленными губами, зубами. Он не обращал внимание ни на что больше, не в силах оторвать взгляда, словно прикованный к ее лицу.

— Я! Это определенно я!

Кэш наступала неспешно, крадучись, сдерживая себя, чтобы не рассмеяться, не расхохотаться в голос.

— И я пришла за тобой!

Справа раздался знакомый смешок. Кэш чуть было не обернулась к нему, удержавшись от того, чтобы не зашикать на него. Но она продолжала «шагать» из сумрака и обратно, чтобы не исчезнуть окончательно и не потерять свой «душераздирающий» облик.

Надо отдать ему должное, Бобби не закричал, просто продолжал отступать, не сводя с нее глаз полных ужаса, качать головой, как китайский болванчик и как заведенный повторять: «нет-нет-нет!»

Алекс не выпускал Бобби из виду, продолжая оставаться на пороге дома, готовый в любое мгновение отшвырнуть Кэш в сторону. Пусть развлечется, отведет душу.

Только, где же Минди?

Алекс сделал шаг вперед, собираясь насладиться этим маленьким представлением еще немного, но не успел проделать и половину своего пути, как раздался крик визгливый, но наполненный рыданиями:

— Брэд!!! Брэд! Пожалуйста! Пожалуйста, помоги мне!

23. "Спасай свою принцессу."

Минди продолжала сидеть на полу, в коридоре, среди обуви, разбившихся рамок, возле плетенной корзины от которой воняло еще хуже, чем от грязных кроссовок и ботинок, что были разбросаны по коридору. Ее лицо было мокро от слез. Ей было жалко себя, за то, что это приключилось именно с ней. Все как в тех дурацких фильмах и детективных сериалах, где ты возмущаешься из-за происходящего на экране, сетуя на недалекий ум того, кто умудрился вляпаться в историю. Теперь же, она оказалась на их месте. За жалостью к себе, где-то в глубине души теплился огонек злости в предвкушении того, что она обязательно посчитается со своим обидчиком. Как? Она еще не придумала, но сделает это обязательно, позже, когда выберется отсюда.

Щеки горели не только от соленных слез, но и от пощечин, которыми ее щедро награждал мужчина. Все это время, что она пробыла здесь он бил ее, награждая оплеухами, когда же она набиралась сил и бросалась на него, разъяренная тем, что он может так поступать с ней, забывшись, что за этим может последовать, Минди получала увесистый удар в лицо, искры сыпались из глаз и она отключалась.

Бобби рассказал ей все о своей недолгой жизни в тюрьме, о череде неудач, что преследовала его, стоило ему однажды согласиться прикрыть ее.

— Я взял твою вину на себя! Что я получил от тебя вместо благодарностей?

— Я должна благодарить тебя? Ты получил хорошие деньги! Радуйся этому!