Другие правила

У бледнолицего вершителя тоже мелькнуло узнавание.

— Антон! — воскликнул он. — А я смотрю — то ли ты, то ли не ты!

Васька Вожжеватов… Он летел с ними на «Боре», в девятой каюте. Вместе с Гошей Черняком и Левой Соловейчиком. Ну вот как это, а?! Гоша и Лева оба в ополчении, а Вася… Продался, гад! Ведь не исполнителем же заделался, в вершители выбился! Значит, никто ему ничего не подсаживал, он сам, по своей воле предал своих! И Толика застрелил… Ну и кто он после этого?!

Антон изобразил радость и протянул руку. Вася с размаху впечатал в нее свою пятерню.

— Фамилия твоя как? — оторвался от терминала полный исполнитель.

— Этого я на время забираю, — заявил Вожжеватов, хлопая Антона по плечу.

— Да хоть насовсем, — равнодушно сказал полный. — Следующий!

Вожжеватов вывел Антона в коридор.

— А ты как в БГ попал? — спросил стажер. — Я думал, они только неработающих к себе берут…

Вожжеватов усмехнулся.

— Я уже третий год в Лиге. Видишь? — Он щелкнул по нарисованным на спецкостюме нашивкам. — Седьмой разряд! И я в нем Двадцать первый! И не в БГ, а в ПГ я.

— ПГ?

— Производственная Группа! Слушай, давай тоже к нам?! Все не одному!

Антон обрадовался и перепугался одновременно: неужели удастся внедриться?! И будет он в тылу врага… Боец невидимого фронта.

— А возьмут? — спросил он с сомнением. Сердце колотилось, и что-то внутри сжималось от страха.

— Возьмут! — с жаром уверил его Ваня. — Я тебя по блату устрою!

— Классно! — нашел Антон подходящее выражение. — Тут все такие крутые!

Из отсека напротив вывалился как раз такой — зашкал крутизны — огромный, краснощекий, белозубый. Он волочил за ноги длинноволосого первопоселенца с серьгой в ухе. На поселенце не было живого места, а слипшийся «хвост», как кистью, мазал пол красным.

— Да не туда! — выглянул из дверей Мирон Сартаков. — В утилизатор!

— Сейчас я… — пропыхтел краснощекий, переваливая тело в лоток камеры отходов. — Свинья! Измазал только всего…

Утилизатор сыто заурчал, хищно подмигивая красным глазком. «Крутые… — вспомнил Антон. — Вас бы самих так! Всмятку!»

— У Мирона лапа железная, — по-своему понял Вожжеватов гримасу на лице Антона. — Даже нашего вершителя школит!

— Какого вашего?

— Господина Гереро, — уточнил Вася и похвалился: — Я с ним «вась-вась»! Пошли, он как раз сейчас обедает! Он, когда выпьет, добрый становится!

Вместе они поднялись наверх и вышли в Верхнем парке Соацеры. Парк был разбит на юру, и росли в нем удивительные деревья — одни стволы, без ветвей, без сучьев, то прямые, как столбы, то дугой до грунта загнутые. И густо-густо опушенные лазоревыми нитями листьев. «На ветру, — подумал Антон, — эти „волосы“ будут шелестеть тихонько-тихонько, как сотня распускаемых кос…»

С вершины холма открывался вид на Соацеру, очерченную по кругу прозрачным куполом. Местность была и осталась холмоватой, увалистой, но не такой засеянной и застроенной, как в «Большом Сырте». Вся северная часть купольного города представляла собой гряду рыжих дюн, проутюженных поперек узкой дорогой к единственному строению на этой пустынной окраине — белым яйчатым куполам и кубам завода стройматериалов. От самого парка вилась дорога на плоское поднятие, где стоял дом-город на двадцать тысяч жителей — ярусы белых куполов, крутых или пологих, башен с круглым верхом и галерей-переходов между ними. Все это выглядело огромным, объемистым, даже коридоры-переходники были широкими, как улицы, только затянутыми в трубы.

— А кто из них главнее? — решился спросить Антон. — Мирон или Гереро?

Вожжеватов оглянулся и сказал, понизив голос:

— Локи! Он самый главный. Как бы тебе объяснить… Ну, шеф как бы хозяин, а они как бы его слуги. Его даже Тхакур боялся!

— Ничего себе…

— Да, братан, такой он. Шеф… как это Гереро говорил… психократ. Во!

— Ух ты… — неуверенно сказал Антон. — То есть он нами управлять может?

— Аж шум будет стоять! — подхватил Вася. Он оглянулся, но редкая колонна заложников, подгоняемая боевиками, брела вдалеке, направляясь к главному входу, а за редкими синими кустиками, высаженными вдоль дорожки, не спрячешься. Да если бы даже и было кому подслушивать, Вожжеватов все равно выложил бы переполнявшие его совсекретные сведения. Что ему за интерес и какое удовольствие знать и не похвалиться, не предстать человеком, облеченным доверием вышестоящих?! Болтун — находка для шпиона…

— Локи вообще новый вид, — спешил поделиться Вася. — Хомо супер! Прикинь? Никто толком не знает, как и что, но родился Локи в секретном институте, где-то в Ютландии, а когда вырос, взял и ушел оттуда! Заставил всех этих мэнээсов служить себе! Прикинь? Росту он маленького…

— Как Гитлер, — ляпнул Антон.

— Точно, — хихикнул Вася и строго сказал: — Ты базар-то фильтруй!

Антон дурашливо откозырял, и Вожжеватов заулыбался с прежним энтузиазмом.

— Да все великие габаритами не блещут, — продолжал он болтать, — что Гитлер, что Сталин, что Мбуви, что этот… как его… ну, торт еще такой есть…

— Наполеон, — подсказал Антон.