Другие правила

Раскрутился, стягиваясь и топорщась, коричневатый мнемографик. На малом дисплее загорелась надпись: «Исходная стыковки».

— Спу-1 «Промежуточная» — «Коче» Земля — орбита, — раздался бодрый тенорок в селекторе. — Вам разрешается финиш на второй доковой палубе, пятый стыковочный узел. Вторая доковая, СУ-5. Конец.

— Принято, — пробасил Гирин. — Спу наблюдаем. Дальность пять тысяч метров. Крен девяносто градусов.

— Цель точно по центру, — добавил компьютер. — Сближение идет нормально. Набирается скорость.

На экране телепроектора появился Юпитер, за ним высыпали звезды. Но маленькая точка Спу в перекрестье визира блестела еще ярче. Корабль, словно усталый мерин, почуявший конюшню, встрепенулся и загудел двигателями.

— Дальность одна тысяча метров. Крен постепенно выбирается.

— По нашим данным, — осторожно подключился Спу, — у вас все идет штатно.

— Все в норме, — подтвердил компьютер.

— Видим корабль! Отлично идет, без крена, тангажа, точно по центру!

На расстоянии километра светящаяся точка «Промежуточной» растопырилась замысловатым иероглифом; резкие светотени складывались в колечки, шарики, палочки. Вспыхнула надпись «Наличие цели», и корабль начал разворот.

— Есть захват! — сказал Громыко удовлетворенно.

— Дальность четыреста восемьдесят метров, — затараторил компьютер, — скорость ноль девять. Идем в графике.

Жилин покосился на Гирина. Квадратный добрый молодец как склонился над пультом, так и застыл, нахмурен и сосредоточен. На его лице, с твердым подбородком и широковатым носом, выступил пот, собравшийся в горошины.

— Дальность? — разлепил он губы.

— Дальность двести метров, — отбарабанил комп. — Скорость ноль семь. Наддув в норме. Идет торможение.

— Спу-1 — «Коче». Вам разрешается причаливание.

— Выдали команду на причаливание, — отпасовал Гирин.

Раскинувшая крылья солнечных батарей, простроченная вдоль и поперек цепочками иллюминаторов, станция вырастала на экране в громадную связку торов, шаров и цилиндров, растянутую по вертикали. Но какой бы здоровущей она ни была, сокрыть «Бору» ей не удавалось. Гигантский фотонный планетолет реял в черной пустоте, пристыкованный у внешних доков Спу, и смахивал издалека то ли на сверкающую рапиру с обломанным клинком, то ли на детскую пирамидку — толстая труба фотореактора была вдета в огромный параболоид отражателя, на нее был наколот серебристый диск грузового отсека, а на верхушке блестела шаровидная жилая гондола.

— Ничего машинешка? — небрежно-горделиво сказал Гирин.

— Да уж… — протянул Жилин. Он хотел сказать «бандура», но вовремя спохватился (еще обидится) и выговорил: — Сама чуть меньше Спу…

— Да, это тебе не баран начихал!

— Подходим к станции.

Пятый стыковочный узел, где-то сбоку круглой доковой палубы, был хорошо подсвечен — справа горел зеленый огонь, слева — красный. Две пары белых фар мигали сверху и снизу.

— Идет торможение… — выдал компьютер. — Корабль готов к стыковке.

— Заметно работают двигатели, — проговорил тенорок со Спу, — такие вспышки, вспышки идут…

Гирин отнял руку от клавиш управления и размял пальцы.

— Дальность шестьдесят метров, — нудил комп, — скорость ноль три… Спу пошел вправо… Начал гасить бок…

Гирин промокнул лицо салфеткой, смял ее и сунул в карман.

— Есть гашение боковой… Идем на стыковку.

— Ожидаем касания…

Стыковочный узел угрожающе надвинулся, заняв весь экран.

— Есть касание!

Корабль резко дернулся, гася инерцию, сначала в одну сторону, потом сразу в другую, но рубчатые присоски уже крепко сжимали массивный конус с кокетливо оттопыренными стабилизаторами.

— Есть сцепка!

Бот качнулся — так вздрагивает горячее тело, когда до него дотрагиваешься холодной ладонью. Запищала и заскрипела герметическая перемычка, пару раз за бортом коротко прошипело, и все — привычные звуки как-то сразу угасли. Зато явственно прорезались станционные шумы. Потрескивание, изредка — пощелкивающий скрип; о чем-то неразборчиво толковали громкоговорители на доковой палубе, доносились голоса и гремящие шаги.

— Приехали, — сказал Громыко и вынул из замка ключ от стартера.

Глава 6 ОРБИТАЛЬНАЯ СТАНЦИЯ СПУ-1 «ПРОМЕЖУТОЧНАЯ»

Все вместе они проплыли в кессон станции, уцепились подковками за магнитную дорожку и прошкандыбали в переходной отсек. А там — не протолкнуться, отсек был битком набит. Добровольцы, межпланетники, планетологи, любопытствующие пассажиры. Говорили все сразу:

— А пробы? Пробы вы хоть брали? Да? И что?

— На Церере, ты имеешь в виду?

— Ну а мы о чем говорим?

— Да все то же самое — углистые хондриты и клатраты, «нифе» мало. Из чего там строить — не знаю…

— …Ред, дай глянуть! Нет-нет, вон ту! Ага…

— Черт, всю регистрограмму размотал… А? На, держи… Да ты сматывай, сматывай…

— …Нет, разлом доходит до Земли Афродиты, вот досюда, а здесь вот… нет-нет, здесь — да что ты мне говоришь! Я же знаю… Обнажения суперские, классные просто — дунит, гиперстеновый пироксенит, эклогиты…

— О-ля-ля!

— Заметь: те же глубинные ультраосновные… слышишь, что говорю?

— …Ой, да согреем мы этот Марс! Подумаешь… Разговору больше.