Другие правила

Он был без головного убора и парика, в порванном в нескольких местах камзоле, а по его лбу и правой щеке была размазана кровь. Поскольку до сих пор участия в схватке он не принимал, значит, мог пострадать от взрывов наших бомб или гранат, и я очень надеялся, что брошенная именно мной граната являлась причиной его не совсем парадного вида.

– Бодров! – воскликнул обвиняющим голосом Олстон, указывая на меня пальцем.

– Сам знаю! – ответил я и добавил уже для Лукьянова: – Игнат, спину прикрой!

В руках у агента Тайной канцелярии Фрадштадта были шпага с затейливой гардой и кинжал. Я же поднял с палубы бесхозную абордажную саблю и пошел на него, имея в обеих руках оружие с короткими клинками.

Прежде чем мы с Олстоном встретились, мне еще пришлось иметь дело с вклинившимся между нами вражеским матросом, но он не смог задержать меня надолго, буквально через три секунды пополнив список безвозвратных потерь Короны в этом бою.

Первым делом капитан попытался, используя преимущество в длине клинка, нанести мне колющий удар в живот, но я отбросил его шпагу вправо, сделал быстрый шаг вперед и с левой руки рубанул в направлении плеча. Пришлось противнику дико изворачиваться в попытке разорвать дистанцию и отбивать саблю сильной частью клинка. Но я продолжил наступать, не позволяя островитянину развернуться с его длинной шпагой – не то оружие ты выбрал, Олстон, для абордажной схватки.

С очередным шагом вперед я обрушил на врага рубящий удар с правой руки, который он с большим трудом парировал гардой, при этом его лицо исказила гримаса боли. Не теряя темпа, я направил колющий удар слева снизу вверх под правую руку фрадштадтца, он инстинктивно дернулся назад, но уперся спиной в стену кормовой надстройки, поэтому совсем избежать укола в правую часть грудины не сумел. Капитан ответил попыткой удара кинжалом мне в бок, и теперь уже мне пришлось спешно делать шаг назад и принимать его на сабельную гарду. Зато с левой руки мне удалось сыграть на опережение и, как только оппонент попытался атаковать меня в голову слева, режущим ударом рассек его предплечье. Жаль, что левой рукой я владею гораздо хуже правой, иначе мог бы и кости ему перерубить. Но и так вышло неплохо – Джон Олстон получил крайне неприятную резаную рану и вынужден был прервать свою атаку в самом начале.

Вот здесь моему противнику повезло, ибо следующим ударом сабли с правой руки я бы неминуемо разрубил ему шею, но на меня с диким криком прыгнул фрадштадтский матрос. Зря он это сделал – нехорошего человека от верной смерти спас, а себе приговор подписал. Но, видимо, по написанному на небесах сценарию сегодня Олстону не было суждено пасть от моей руки, и вместо него за грань отправилась душа этого матроса.

Парировав удар фрадштадтского тесака саблей в правой руке, я тут же вонзил вторую саблю нападавшему в живот. И тут на борту «Апостола» прогремел взрыв. Недостаточно сильный, чтобы нанести большие повреждения кораблю, но достаточно громкий, чтобы все обратили на него внимание. Готовил его сам Иван Петрович Шепель, а обязанность зажечь фитиль возлагалась на капитана фрегата Григорьева. И этот взрыв был сигналом для нас.

– Полундра!!! – раздались со всех сторон крики наших бойцов, бросившихся на нос и корму фрадштадтского фрегата, чтобы оттуда прыгнуть за борт.

– Князь, уходим! – Игнат так рванул меня за плечо, что я едва устоял на ногах.

– Я еще приду за тобой! – бросил я в сторону бледного Олстона, который судорожно забился в щель между бочками и выставил перед собой шпагу, держа ее в здоровой левой руке.

Быстро пробравшись на корму «Севера», мы с Игнатом без раздумий бросились в воду. Команда «Апостола» свое дело сделала, теперь нам оставалось только уносить ноги и молить бога об удаче.

Вынырнули мы метрах в пятнадцати от корабля.

– Вы целы, Михаил Васильевич? – поинтересовался первым делом мой заботливый адъютант-телохранитель.

– Всё в порядке!

– Тогда поплыли! – Лукьянов повернулся в сторону берега, но я вовремя ухватил его за ворот сорочки.

– За мной! – я нырнул и, изо всех сил работая руками и ногами, поплыл на запад, прочь от сцепившейся троицы кораблей и практически параллельно береговой линии.

Минут пять у нас было с момента сигнала, но сколько-то времени ушло на то, чтобы покинуть судно. Так что сейчас нужно очень постараться убраться как можно дальше от места нашего морского боя.

Нельзя сказать, что вода была теплая хотя бы как в Черном море в сезон отпусков, но с моими прежними опытами «моржевания» ее температура не шла ни в какое сравнение. По крайней мере, гибель от холода в такой воде нам не грозит. Если, конечно, не будем сидеть в ней сутками.

Жутко мешали плыть сапоги, но идти в бой без них я с непривычки не решился, а сейчас нельзя было тратить время на то, чтобы разуться. Так что откладываем это до лучших времен и гребем что есть сил.